Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Можаев Борис Андреевич (1923-1996), прозаик. Родился 1 июня в селе Пителино Рязанской области. В 1948 окончил Высшее инженерно-техническое училище ВМС в Ленинграде, служил морским офицером на Дальнем Востоке и в Китае. Уже в те годы начал заниматься журналистикой. В 1954 был опубликован первый рассказ в местном журнале, с 1956 произведения Можаева появляются в центральной печати: «Наледь», «Саня», «Тонкомер».В последние годы были написаны «Русские детективные истории, не похожие ни на что» (1993), сборник рассказов «Хозяин тайги» (1994), книга рассказов и очерков «Затмение» (1995).
отрывок из произведения:
...Нас было трое на пробковом плоту: плотогонщик Сусан Суляндзига, щуплый удэгеец лет сорока с морщинистым коричневым лицом, похожим на маньчжурский орех, его подручный Илья Канчуга, молодой парень, недавно демобилизованный из армии, и я. Сусан перегонял плоты до железнодорожной станции километров за сто, Илья ехал в город искать работы, а я — до первого таежного села. Олонга по газетным делам.
Плот был большой, трехсекционный — с носа на корму кричать надо, чтобы услышать. Все мы расположились на корме, где было единственное весло, — изогнутое бревно ильма, закрепленное ломом на парном стояке. Когда нужно было «отбивать» плот от берега, Суляндзига брал обеими руками рукоять весла, изгибался всем телом, сипел от натуги, и чуть затесанный конец бревна, отдаленно напоминавший лопасть весла, слабо шлепал по воде. Несмотря на такие героические усилия нашего кормчего, плот заносило на кривунах на мель, и мы, вооружившись шестами, сталкивали его на стремнину.
— Это не страшно, понимаешь, — говорил Сусан. — Вот в завал снесет, тогда беда будет.
И все-таки на новом повороте он, виляя корпусом, шлепал веслом по воде.
— Брось ты, Сусан! — равнодушно произносил Илья Канчуга, лениво развалившийся под тюком пробковой коры. — Все равно снесет.
Илья и Сусан, хотя и принадлежали к одному племени, внешне сильно отличались друг от друга. Сусан, корявый, слегка сутулый, был похож на изогнутый высохший ствол трескуна. На нем трепалась выгоревшая белесая рубаха, которую он носил без пояса поверх штанов, замызганных, неопределенного цвета и материала, на ногах его — легкие бурые улы, подвязанные ремешками. Штаны он по непонятным соображениям засучил, обнажив на голенях сухую чешуйчатую кожу. Канчуга же, щеголевато одетый в новенькую военную форму, в маленьких хромовых сапожках, был строен, подтянут и недурен лицом. У него низкий, аккуратный нос и слегка раскосые желудевые глаза. Над чуть припухлыми губами — тоненькие черные усы, которые придавали ему выражение заносчивое и капризное.
Я заметил, что с самого начала, с отплытия из Усинга, они косятся друг на друга и почти не разговаривают...