Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Вячеслав Михайлович Рыбаков родился в Ленинграде. Окончил восточный факультет ЛГУ в 1976 году. По основной специальности — синолог, кандидат исторических наук, работает научным сотрудником в Ленинградском отделении Института востоковедения РАН. Имеет более 30 научных публикаций. Член семинара Бориса Стругацкого с 1974 года. Участник Всесоюзных семинаров: семинар фантастов и приключенцев 1976 года, «Малеевского» семинара 1983 года, «Дубултинского» семинара 1986 и 1988 годов. Дебютировал в 1979 году рассказом «Великая сушь» (в журнале «Знание — сила»).
отрывок из произведения:
...Из серьезных дел на ночь оставалась только встреча с лейбористской делегацией. Вряд ли стоило ждать от нее слишком многого, но и недооценивать тоже не следовало. Впрочем, Сталин никогда ничего не недооценивал. Он ко всему старался относиться с равной мерой ответственности, по максимуму. Он бродил, отдыхая, по громадному, увязшему в тишине кабинету, — чуть горбясь, заложив руки за спину, — и смотрел, как колышется у настежь распахнутой темной форточки слоистая сизая пелена. Пелена заполняла кабинет, кусала глаза. Накурено — хоть топор вешай. А снаружи, наверное, рай. Май — рай... В Гори май — уже лето. Впрочем, до календарного лета и тут оставалось несколько дней. Сталин никак не мог забыть, какой сверкающий солнечный ливень хлестал вечером снаружи по стеклам, пока внутри обсуждались трудности и выгоды заполярной нефтедобычи.
Распахнулась дверь, и в кабинет влетела, улыбаясь, девочка-стенографистка.
— Ой, дыму-то, дыму! — воскликнула она, замахав у себя перед лицом обеими руками, так что ремешок сумочки едва не спрыгнул с ее узкого, затянутого свитером плеча. — Совершенно не проветривается! А на улице такой воздух!.. — Она мечтательно застонала, закатила глаза. Размашисто швырнула сумочку на свой стол — порхнули в стороны сдутые листы бумаги, стенографистка с кошачьей цепкостью прихлопнула их ладонями, прикрикнула строго: — Лежать! — раскрыла сумочку, выщелкнула из лежащей там пачки сигарету, чиркнула спичкой. Примостилась, вытянув ноги, на подоконник под форточкой. Одно удовольствие было глядеть на нее. Сталин пошел к ней, огибая вытянувшийся вдоль кабинета стол для бесед. Машинально поправил неаккуратно поставленный фон Ратцем стул. В ватной тишине отчетливо поскрипывал под сапогами паркет...
...Из серьезных дел на ночь оставалась только встреча с лейбористской делегацией. Вряд ли стоило ждать от нее слишком многого, но и недооценивать тоже не следовало. Впрочем, Сталин никогда ничего не недооценивал. Он ко всему старался относиться с равной мерой ответственности, по максимуму. Он бродил, отдыхая, по громадному, увязшему в тишине кабинету, — чуть горбясь, заложив руки за спину, — и смотрел, как колышется у настежь распахнутой темной форточки слоистая сизая пелена. Пелена заполняла кабинет, кусала глаза. Накурено — хоть топор вешай. А снаружи, наверное, рай. Май — рай... В Гори май — уже лето. Впрочем, до календарного лета и тут оставалось несколько дней. Сталин никак не мог забыть, какой сверкающий солнечный ливень хлестал вечером снаружи по стеклам, пока внутри обсуждались трудности и выгоды заполярной нефтедобычи.
