Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Борис Львович Васильев родился 21 мая 1924 года в Смоленске. В семнадцать лет он добровольцем пошел на фронт, а после Великой Отечественной войны окончил в 1948 году Военно-техническую академию бронетанковых и механизированных войск. До 1954 года Борис Васильев был инженером, испытывал танки, потом он ушел из армии и начал заниматься литературной деятельностью. Первое же крупное произведение писателя (повесть «А зори здесь тихие...», вышедшая в 1969 году) принесло ему известность и любовь читателей. Тема Великой Отечественной войны получила развитие в повести «В списках не значился» (1974). Одним из лучших произведений эпохи «перестройки» стала опубликованная в 1984 году повесть «Завтра была война», действие которой происходит накануне Отечественной войны. По этой повести в 1987 году режиссер Юрий Кара снял одноименный фильм. В кино Борис Васильев начал работать с 1958 года, дебютировав как сценарист фильмом «Очередной рейс». Писатель принимал участие в создании таких известных художественных картин, как «Офицеры» режиссера Владимира Рогового (с Георгием Юматовым и Василием Лановым в главных ролях), «Аты-баты, шли солдаты», поставленная Леонидом Быковым. Кроме того, на основе собственной повести Борис Васильев создал сценарий для фильма «А зори здесь тихие...», снятого Станиславом Ростоцким. За эту картину ее создатели были удостоены Государственной премии СССР, а в 1973 году она была номинирована на «Оскар», но уступила фильму Луиса Бунюэля «Скромное обаяние буржуазии». Перу Бориса Васильева принадлежат также исторические романы «Были и небыли» и «Утоли моя печали» и роман «Вам привет от бабы Леры...».
«Встречный бой» — изумительная повесть, рассказывающая о последнем бое танкового корпуса уже после Дня Победы.
отрывок из произведения:
...Разведчиков было шестеро — в ватниках, подпоясанных ремнями, с автоматами за плечом, ножами и гранатами на поясе. Шестеро молчаливых, привыкших общаться скорее знаками, чем словами, прошедших войну солдат. Они одинаково бесшумно, чуть пригнувшись, шли след в след за капитаном, и по профессионально легкой, неторопливой и расчетливой походке их можно было принять за пехотинцев, если бы не традиционные черные шлемы, которые в танковых войсках носили все, даже тыловики, ремонтники и связисты.
— Не вышло, — усмехнулся рыжеватый молодой разведчик, когда они обогнали генерала. — Разве его обманешь?
— А бой-то, по всему видать, последний, — вздохнул рослый сержант, тащивший стереотрубу. — Ковырнет какая-нибудь дура случайная — обидно...
Они говорили не о себе. Они говорили о генерале — командире их танкового корпуса. Он разгадал наивную хитрость, с помощью которой они надеялись обезопасить его в эти последние часы войны. Сказать, что они любили его, как любят солдаты смелых и удачливых командиров, значило бы сказать мало и обычно, потому что они не просто любили — они гордились им, как гордятся братья самым талантливым и счастливым в семье. Гордились перед солдатами других корпусов, перед знакомыми и незнакомыми офицерами и генералами, гордились перед семьями, и военная цензура подчас вставала в тупик, натыкаясь в солдатских письмах на восторженные фразы о нашем. Его называли так в разговорах: «наш сказал», «наш приказал», «наш велел». Называли все — и солдаты, и офицеры, — и никто не знал, когда зародилось это теплое, почти семейное отношение к командиру корпуса. А «наш» был нисколько не мягче, не добрее, не сердечнее любого командира. Скорее наоборот: он был суровее многих, не терпел противоречий, а в бою проявлял порой граничащую с жестокостью непреклонность. Он никогда не сбивался на солдатские шуточки, бытовавшие в разговорах многих генералов, был замкнут, и мало кто в корпусе мог похвастаться, что видел улыбку на его лице...
...Разведчиков было шестеро — в ватниках, подпоясанных ремнями, с автоматами за плечом, ножами и гранатами на поясе. Шестеро молчаливых, привыкших общаться скорее знаками, чем словами, прошедших войну солдат. Они одинаково бесшумно, чуть пригнувшись, шли след в след за капитаном, и по профессионально легкой, неторопливой и расчетливой походке их можно было принять за пехотинцев, если бы не традиционные черные шлемы, которые в танковых войсках носили все, даже тыловики, ремонтники и связисты.
