Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Анна Малышева окончила Литературный институт имени А. М. Горького. С 1996 года издает любовно-детективные романы, которые сразу получили горячее признание широкой читательской аудитории. Анна Малышева работает в жанре остросюжетной прозы с 1995 года. Опубликовано более 20 романов, некоторые из них переведены на немецкий язык и успешно экранизированы.
Анна Малышева — лучший автор по оценке журналов «Книжный бизнес» и «Лица»! Нельзя четко определить жанр ее произведений. Это и психологический детектив, и драма, и социальный роман... В ее книгах отражена вся наша действительность в самых разных ее проявлениях, одним словом — проза жизни. Но какая проза! Мастерское перо великолепной Анны Малышевой заставит вас переживать вместе с ее героями с первой минуты и до последней строчки.
В остросюжетном романе А. Малышевой «Кто придет меня убить?» тайна сокровищ, спрятанного еще белоэмигрантами в старом московском доме, становится в наши дни причиной гибели нескольких человек.
отрывок из произведения:
...Конечно это его лицо, ей ли не знать. Загорелое, выхоленное лицо, высоко очерченные брови, такие аккуратные, словно их выщипали и подрисовали, круглые глаза чуть навыкате, две морщинки возле губ — словно он вот-вот широко улыбнется... Темные волосы ежиком, и эта манера поднимать одно плечо чуть выше другого и стоять на расставленных ногах;, чуть покачиваясь взад-вперед... «Чего ты ждешь? — мысленно спрашивала она его. — Зачем ты тут стоишь? Что случилось?» А она уже видела, что что-то случилось. Эти глаза, бессмысленно глядящие прямо перед собой. «Ты что-то обдумываешь, ты нервничаешь, — разглядывала его Лиза. — Поссорился с женой? Что ж, давно пора, медовый месяц позади... Женщины надоедали тебе и за несколько дней, а вы прожили уже четыре месяца. Раскаиваешься? Устал от нее? А может быть... Думаешь обо мне? Ну, подними голову! — вдруг мысленно прокричала она, сорвавшись. — Подними голову, дурак проклятый, посмотри на меня, посмотри, до чего ты меня довел, скажи, что ошибся! Посмотри на меня, чего ты ждешь!» И вдруг, словно услышав ее мысли, он поднял голову — совсем чуть-чуть и посмотрел прямо на нее, как показалось Лизе. Во всяком случае, он, не мигая, разглядывал шахту лифта, упершись взглядом в одну точку — ту самую, где находилось ее лицо. Лиза, как завороженная, отвечала ему таким же застывшим взглядом. Она в этот миг забыла, как точно все просчитала. Он не мог ее видеть — площадка, где он стоял, освещалась снизу светом из окна на лестнице, а то окно, которое могло бы осветить Лизу, было забито фанерой уже много лет, свет в него не проникал. Она его видела прекрасно, а он ее — сквозь двойную сетку и темноту — нет. И все же ей казалось, что они видят друг друга, что еще миг — и он ей что-то скажет. «Привет, козочка, как жизнь?» или что-то в этом роде. Но он ничего не сказал, опустил голову, нажал кнопку вызова лифта. Где-то наверху в шахте что-то лязгнуло, дрогнуло, и кабина поехала вниз.
Вот ее стена проплыла прямо у Лизы перед глазами, скрыла от нее мужчину на площадке. Она услышала, как он открывает дверь, как входит, как лязгает защелка на двери шахты... «Прощай, — сказала она ему, — больше я Тебя не увижу. Прощай, Олег». Кабина уехала вниз...
...Конечно это его лицо, ей ли не знать. Загорелое, выхоленное лицо, высоко очерченные брови, такие аккуратные, словно их выщипали и подрисовали, круглые глаза чуть навыкате, две морщинки возле губ — словно он вот-вот широко улыбнется... Темные волосы ежиком, и эта манера поднимать одно плечо чуть выше другого и стоять на расставленных ногах;, чуть покачиваясь взад-вперед... «Чего ты ждешь? — мысленно спрашивала она его. — Зачем ты тут стоишь? Что случилось?» А она уже видела, что что-то случилось. Эти глаза, бессмысленно глядящие прямо перед собой. «Ты что-то обдумываешь, ты нервничаешь, — разглядывала его Лиза. — Поссорился с женой? Что ж, давно пора, медовый месяц позади... Женщины надоедали тебе и за несколько дней, а вы прожили уже четыре месяца. Раскаиваешься? Устал от нее? А может быть... Думаешь обо мне? Ну, подними голову! — вдруг мысленно прокричала она, сорвавшись. — Подними голову, дурак проклятый, посмотри на меня, посмотри, до чего ты меня довел, скажи, что ошибся! Посмотри на меня, чего ты ждешь!» И вдруг, словно услышав ее мысли, он поднял голову — совсем чуть-чуть и посмотрел прямо на нее, как показалось Лизе. Во всяком случае, он, не мигая, разглядывал шахту лифта, упершись взглядом в одну точку — ту самую, где находилось ее лицо. Лиза, как завороженная, отвечала ему таким же застывшим взглядом. Она в этот миг забыла, как точно все просчитала. Он не мог ее видеть — площадка, где он стоял, освещалась снизу светом из окна на лестнице, а то окно, которое могло бы осветить Лизу, было забито фанерой уже много лет, свет в него не проникал. Она его видела прекрасно, а он ее — сквозь двойную сетку и темноту — нет. И все же ей казалось, что они видят друг друга, что еще миг — и он ей что-то скажет. «Привет, козочка, как жизнь?» или что-то в этом роде. Но он ничего не сказал, опустил голову, нажал кнопку вызова лифта. Где-то наверху в шахте что-то лязгнуло, дрогнуло, и кабина поехала вниз.
