Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Фантастические рассказы М. и Л. Немченко публиковались в журналах «Вокруг света», «Урал», «Уральский следопыт», в коллективных сборниках, выходивших в Москве и Свердловске. В эту книгу вошли как новые, так и ранее печатавшиеся рассказы. Герои их — ученые, космонавты, люди неутомимого поиска, разгадывающие тайны мироздания. Ряд рассказов относится к юмористической фантастике.
отрывок из произведения:
...Вагин и Тилтон сидят рядом, скорчившись в неудобных позах, на низкой складной скамеечке перед задним иллюминатором.
— Глубина две тысячи шестьсот метров, — не оборачиваясь, говорит профессор. — Ровно полпути до дна.
Вагин бросает взгляд на хронометр. Погружение длится уже час двадцать пять минут. Значит, еще столько же... Что ж, надо набраться терпения.
Нет, разумеется, он ни на секунду не раскаивается, что принял предложение профессора. Спуститься в батискафе на дно океана — разве это не сказочно для сухопутнейшего москвича, который до плавания на «Ладе» и моря-то по-настоящему не видел. Каждый на его месте считал бы себя счастливчиком. Особенно если учесть, что у пульта управления батискафа сидит сам профессор Орнье. Знаменитый Клод Орнье, почти одновременно с Пикаром исследовавший глубочайшие бездны мирового океана. Одна встреча с этим человеком должна придать будущему очерку особый интерес.
Все это так, но что касается самого погружения... Вагин невольно морщится, растирая затекшую ногу. Собственно, если бы не стрелка глубиномера, неуклонно ползущая влево, можно было бы подумать, что батискаф просто неподвижно висит в толще воды, Никаких признаков движения. За все полтора часа в иллюминаторе не промелькнуло ни одной рыбы, ни единого облачка планктона. Ничего, кроме освещенной прожекторами синей пустоты...
Правда, Вагин и не рассчитывал встретить в этих водах густое население. О массовом заморе рыбы в северной части Ангольской впадины писали во всех газетах. Суда, пересекавшие этот район в феврале, двигались в сплошной «ухе» из мертвых рыб, плававших кверху брюхом... Но ведь с тех пор прошло как-никак почти полгода! Предполагали, что впадина хоть в какой-то степени снова стала обитаемой. А она, оказывается, все гак же безжизненна, как и после падения этих небесных глыб...
Время от времени Тилтон выключает наружное освещение, и тогда маленький круг иллюминатора зияет густой, плотной тьмой. В такие минуты тишина в гондоле кажется особенно глубокой. Чуть слышно жужжат приборы. С мягким шипением вырывается из баллона живительная струйка кислорода. Профессор и Тилтон молчат, занятые каждый своим делом. А ему, пассажиру, остается только сидеть и смотреть в пустоту. И думать.
Еще полтора часа — и он увидит дно. Погруженное в вечный мрак дно океанской впадины. Нет, как ни говори, вам просто чертовски повезло, товарищ спецкор приключенческого журнала! Можно себе представить, как удивится редактор, когда вместе с очередным очерком с борта траулера, разведывающего у берегов Африки новые районы промысла сардины, получит репортаж о путешествии в глубины океана. «Батискаф уходит в пучину». Или просто: «Я спускался с Клодом Орнье». Хотя нет, пожалуй, слишком претенциозно...
Да, любопытно все получилось. Ведь еще вчера он, Вагин, имел самое смутное представление об экспедиции профессора Орнье. То есть он, конечно, знал из газет, что знаменитый глубоководник еще с весны проводит исследования где-то здесь, в Южной Атлантике. Слышал и о том, что экспедицию взялся финансировать заокеанский газетный трест, приставивший к профессору своего корреспондента. Но этим все сведения и исчерпывались. И вот — неожиданная встреча в океане.
Становится прохладно. Зябко поеживаясь, Вагин подносит руки к электрообогревателю. Право, даже как-то не верится, что еще вчера он изнывал от зноя на палубе «Лады». «Лада», «Лада», как-то ты там сейчас...
В сущности, все, что произошло, — сплошное сплетение удачных совпадений. И то, что у экспедиции Орнье именно в тот день подошли к концу запасы пресной воды. И то, что, дорожа каждым лишним часом, они решили не идти в порт, а попробовать попросить воды, — благо им нужно было не так много, — у какого-нибудь встречного судна. И то, что этим судном по счастливой случайности оказалась «Лада», капитан которой охотно поделился со знаменитым океанографом не только пресной водой, но и дизельным топливом, и смазкой. После чего благодарный профессор пригласил его принять участие в одном из своих погружений, «Вы или любой из ваших товарищей», — вежливо добавил он.
Разумеется, это выглядело ни к чему не обязывающей любезностью. Было ясно, что никто из моряков траулера не может воспользоваться приглашением. И тут вдруг вспомнили о корреспонденте. Эта мысль, конечно, никому не пришла бы в голову, если бы в разговоре случайно не выяснилось, что экспедиционное судно Орнье ровно через неделю должно прибыть в Луанду, где именно в это время будет находиться «Лада». Так нежданно-негаданно Вагин оказался в гондоле батискафа. Надо отдать должное Тилтону: он тоже замолвил за него словечко. Как-никак знакомый...
...Вагин и Тилтон сидят рядом, скорчившись в неудобных позах, на низкой складной скамеечке перед задним иллюминатором.
