Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Классики жанра не нуждаются в представлении, а такой мэтр НФ, как Клиффорд Саймак, тем более. Встреча с любым его произведением доставляет поклонникам жанра истинное удовольствие. Но не только. Автор с удивительным мастерством погружает читателя в свой, особый мир и вынуждает его размышлять о судьбах Вселенной и человечества в целом и о судьбе каждого живущего на Земле человека в отдельности.
Практически в каждом своем произведении независимо от жанра Великий Мэтр остается верен себе, а точнее, созданному им особому миру, во многом — но далеко не во всем — похожему на реальный. Обитателей этого мира волнуют те же проблемы, что и нас, жителей Земли, они так же чувствуют ответственность перед будущими поколениями за то, что оставляют им в наследство.
отрывок из произведения:
...Вторая и третья марсианские экспедиции благополучно достигли цели и вернулись на Землю. Среди сделанных ими открытий важнейшим было то, что они обнаружили на Марсе следы обитания примитивных существ, в результате чего удалось раз и навсегда покончить со стародавним убеждением: мол, жизнь — отклонение от нормы и присутствует только на Земле. Перед фактом наличия жизни на двух планетах одной и то же системы вынуждены были сложить оружие даже закоренелые скептики. Четвертая экспедиция высадилась на Марсе — и погибла, и на красной планете появилось первое земное кладбище. Пятая экспедиция отправилась в путь задолго до того, как на Земле завершилось отдавание почестей погибшим.
Теперь, с обнаружением следов жизни на другой планете, когда стало ясно, что ее поверхность покрывали моря и реки, что мы не одиноки — не были одиноки — во Вселенной, снова пробудился интерес общественности к космическим полетам. Ученые, вспомнив о загадке сгинувшего в черноте пространства спутника — по правде сказать, они вовсе не забывали о нем, однако обстоятельства заставляли заниматься иными делами, — принялись планировать экспедицию на Плутом, исходя из того, что аппаратура по-прежнему несовершенна, значит, придется положиться на свидетельства людей.
Меня включили в состав экспедиции в качестве геолога, хотя зачем геолог на Плутоне, мне было ни капельки не понятно. Всего нас было трое, несмотря на то, что, по мнению психологов, тройка — самое неудачное число.
Двое объединяются против одного или игнорируют его, и потом, в коллективе не прекращается борьба за то, кто окажется в большинстве; ведь кому охота оставаться предоставленным лишь своему собственному обществу? Однако наши отношения сложились иначе, мы неплохо уживались друг с другом, пускай даже среди нас и возникали порой известные разногласия. Срок в пять лет, которые понадобились спутнику, чтобы достичь Плутона, для нас сократился более чем наполовину, не только за счет увеличенной мощности двигателей, но и по той причине, что пилотируемый корабль способен развить скорость, намного превышающую пределы безопасности спутниковой. Впрочем, и два года с хвостиком — весьма продолжительный период времени для тех, кто заключен в корпус ракеты, мчащейся сквозь пустоту. Возможно, было бы полегче, когда бы в пространстве существовали ориентиры, по которым человек мог бы судить о продвижении звездолета к месту назначения, а так у меня, например постоянно создавалось впечатление, что мы просто-напросто висим в пустоте.
Итак, нас было трое. Меня зовут Говард Лант; моими товарищами были химик Орсон Гейтс и инженер Тайлер Хэмптон. Да, мы неплохо уживались друг с другом, организовывали шахматные турниры — втроем-то! — которые проходили на должном уровне, чин чином, поскольку никто из нас не умел играть. Думаю, в противном случае мы бы рано или поздно перепугались и перессорились Кроме того, мы сочиняли похабные песенки и, чрезвычайно довольные собой, распевали их во весь голос, притом что все были начисто лишены слуха. В общем, какой ерундой мы только ни занимались! Правда, нам полагалось проводить достаточно серьезные научные эксперименты и наблюдения, но главной своей задачей мы сличали сохранение здравомыслия.
Когда корабль приблизился к Плутону, настало время перестать валять дурака. Мы отрывались от телескопа лишь затем, чтобы обсудить увиденное.
Откровенно говоря, особо обсуждать было нечего. Планета сильнее всего напоминала бильярдный шар. Ни тебе гор, ни долин, ни кратеров — абсолютно ровная поверхность. Точки? Ну разумеется, куда бы они делись? Мы насчитали в экваториальном поясе целых семь групп. При внимательном рассмотрении выяснилось, что на самом деле это какие-то сооружения. Звездолет совершил посадку неподалеку от одной из таких групп, причем посадка оказалась не столь мягкой, как мы рассчитывали. Поверхность планеты была необычайно твердой; тем не менее мы сели, да так аккуратно, что не поломали ни единого строеньица.
Меня часто просили и просят описать Плутон. Признаюсь сразу: подобрать нужные слова неимоверно сложно. Да, поверхность гладкая; да, там всегда темно, даже в светлое время суток. Солнце выглядит с Плутона этакой крохотной звездочкой, немногим ярче остальных, потому солнечный свет сюда не доходит и, естественно не слепит глаза. Планета лишена воздуха и воды, на ней царит жуткий холод...