Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Действие происходит в одном из уездов Орловской губернии в начале двадцатых годов. В романе воссоздана атмосфера тех лет, атмосфера героики и романтики, беззаветной борьбы за новое, коммунистическое общество, в которой принимало непосредственное участие первое поколение Ленинского комсомола. В основу романа «Двадцатые годы» легли уже знакомые читателям книги «Ветер над полем» и «Утренние заморозки».
отрывок из произведения:
...На станции скопилось пять или шесть паровозов. На четырех колеях стояли поездные составы. Три паровоза смотрели в сторону Белгорода, один на Орел. По первому пути метался взад-вперед одинокий шалый паровоз. Останавливался у перрона, раздраженно гудел, срывался с места, уходил в темноту, в сторону Белгорода, через несколько минут появлялся опять, снова останавливался, снова гудел и бросался в противоположную сторону. У всех вагонов царила несусветная сутолока. Это были товарные вагоны. Редко где попадались классные, их чаще называли штабными, хотя штабы в них размещались не так уж часто. Люди лезли в вагоны, грузили пулеметы, тюки, мешки, истошно орали, спорили, замолкали и опять принимались кричать.
Мальчики шли от вагона к вагону, на них никто не обращал внимания, и Шифрин заунывно повторял все тот же вопрос:
— Где ЧОН... ЧОН? Где ЧОН?
— А иди ты со своим ЧОНом...
Наконец какой-то железнодорожник сжалился над ними:
— Какой вам еще ЧОН, ребята?
— Орловский, коммунистический отряд. Часть особого назначения. Выходили на поддержку...
Железнодорожник меланхолично свистнул.
— Тю-тю ваш ЧОН! Давно уж в Орле.
— Не может быть!
— Когда еще погрузились! Паровоз, что их возил, давно вернулся...
— Предательство! — возмутился Шифрин. — Бросить своего бойца...
Ну и ночь! В сизый сумрак врисовываются черные квадраты. Чиркнут спичкой, мелькнет вдали тусклый фонарь, и опять ночь черным-черна, и сырость, и грязь, и холод, и все на ощупь.
— Что же делать?
— Знаешь что? — Славушка взял Шифрина за плечо. — Давай рванем?
— Куда?
— На фронт. — В темноте продолжалась исступленная погрузка, все что-то волокли, тащили, поднимали, запихивали в вагоны, матерились и волокли снова. — Чувствуешь, куда?
— На фронт.
— Вот и мы...
— А кто нас возьмет? Кроме того, ты сказал, тебе нужно в политотдел?
— А мы доберемся до политотдела и попросимся.
— Тебе сколько лет?
— Какое это имеет значение!
— Есть постановление — ребят моложе шестнадцати лет в армию не направлять.
— В бою не интересуются возрастом бойцов!
— Верно, но их возрастом интересуются до того, как пошлют в бой.
— Можно и нарушить постановление...
— А комсомольская дисциплина? Да ты и не удержишь винтовки! Попросимся на политработу...
С этим Славушка готов согласиться, быть политруком привлекательней, чем таскать винтовку. Случается, слово разит сильнее пули: «Товарищи! В этот решительный час... Когда решается судьба... Ррродины и ррреволюции! Умрем или...» — Ты думаешь, могут послать?
— Попробуем прежде найти политотдел.
Они опять идут вдоль вагонов, и никому нет до них дела.
— А если мы вражеские лазутчики? — глубокомысленно замечает Славушка. — Высматривай, сколько влезет?
— А революционное чутье? — возражает Шифрин. — Были бы мы лазутчики, нас давно бы загребли...
В фонаре над дверью тускло мерцает стеариновая свеча. Стелются черные тени. Кто храпит, кто сопит, кто вовсе не подает признаков жизни. Поди узнай командира!
— А ну подходьте... — И, когда мальчики подошли: — Вы кто есть?
— Представители РКСМ.
— На фронт проситесь? Ладно, сидайте. Утром разберемся.
— Мы разыскиваем политотдел армии, — произносит Шифрин индифферентным тоном. — Не будете ли вы так любезны?..
— А сюда зачем попали? — Собеседник спускает с полки ноги в громадных яловых сапогах. — Документы есть?
Шифрин протягивает комсомольский билет, но Купочкин даже не берет его в руки, — что можно рассмотреть в таком мраке?
— Ребята вы, ребята... — Он сочувственно рассмеялся. — Куда забрели! Политотдел за Орлом. До него еще... — Осторожно спустился громадный мужчина, поставить мальчиков на плечи друг другу, может быть, и сравняются. — Что с вами делать... — Потянулся, зевнул, и вдруг к выходу. — Ладно!
Выпрыгнул из вагона, затопал по шпалам, Шифрин и Славушка за ним...