Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Родился в 1953 году в Ставрополе. После окончания средней школы работал на фабрике, служил в армии. Закончил факультет испанского языка Пятигорского института иностранных языков. Два года работал военным переводчиком в Анголе. После Африки стал редактором художественной литературы в Ставропольском книжном издательстве. Тогда уже начал писать фантастические рассказы и повести. Участник прославленного Всесоюзного творческого объединения молодых писателей-фантастов, член Союза писателей России.
отрывок из произведения:
...Папка из твердого коричневого картона. Внутри металлическим зажимом стиснуты письма, конверты от них, несколько фотографий. Зачем я храню этот маленький архив? Из тщеславия? Да ну, ерунда. Скорее, из чувства благодарности к авторам писем, из желания помогать своей памяти, не давать ей забыть то, что забывать не хотел бы.
Не хочется забывать этих людей. Веселых, добрых, талантливых, отзывчивых. Огромных. Я сам человек не очень маленьких габаритов. Но все же несколько терялся, встречаясь с ними. Может быть, тому причиной и мое бесконечное уважение к ним, к их творчеству.
А еще у меня на полках множество книг с их автографами. Не просто небрежные росчерки пера, а добрые слова с теплыми пожеланиями. «Дорогому Игорю Пидоренко — Африканскому с пожеланиями пережить самому грядущие приключения и вернуться с романом и шестью повестями». Это Булычев написал, когда я в Анголу уезжал. А когда потом собрался в Гвинею-Биссау, то Игорь Всеволодович сопроводил очередную подаренную мне книгу так: «Игорек! Ну сколько можно ждать, пока твои тома заполнят наши полки? Не уезжай в Гвинею! Ты нужен нашей литературе». Представляете, каково было прочесть это начинающему литератору, у которого только-только первая книжка должна была выйти? Кстати, в Гвинею я, действительно, не поехал. В основном из-за литературы — не захотел откладывать еще на несколько лет выход этой самой книжки.
А вот еще одна надпись — на немецком издании «Хищных вещей века»: «Игорю — читай, практикуйся, дружище!». Аркадий Натанович Стругацкий, зная, что я неплохо владею немецким языком, иногда дарил мне свои книги, изданные «за бугром». Игорь Всеволодович, кстати, тоже.
Если уж взялся вспоминать, надо начинать, как говаривали древние, «аb ovo» — «от яйца», с самого начала.
Фантастику, как, собственно, и всю прочую художественную литературу я взахлеб читал с самого детства. Классе в третьем даже получил в городской детской библиотеке города Советска Калининградской области приз, как самый активный читатель. Позже, когда отец служил в Группе Советских войск в Германии (ГСВГ) вообще представилась уникальная возможность. В полковой библиотеке имелось множество прекрасно изданных собраний сочинений. И вот я брал Вальтера Скотта или Бальзака и читал все, с первого до последнего тома. Читал в любую свободную минуту, даже на ходу ухитрялся, честное слово.
Но фантастику любил особенно. А что можно тогда было достать? Ну, Жюля Верна, Александра Беляева. Попадались изредка книжки тогдашних советских авторов. Поэтому, когда каким-то чудесным случаем в руки попадала по-настоящему хорошая книга, — все, прощай ночь, под одеяло, да с фонариком, чтобы родители думали, что сплю.
Так я прочитал «Страну багровых туч», сборник «Извне», «Далекую Радугу» в сборнике «Новая Сигнальная» и много еще чего Стругацких в разных альманахах, типа «Мира приключений». Братья-писатели стали для меня непререкаемыми авторитетами в литературе. Это ведь было не просто захватывающее чтиво, это был совершенно другой мир.
Потом, много позже (в армии отслужил, в институте отучился), работал я на Ставропольском заводе автоприцепов техническим переводчиком. Но переводчик — это так, должность. А в действительности, не знаю, как сейчас, но тогда весь состав ИТР махал кувалдами на конвейере — прицепы собирал. Потому что об этом клятом заводе, не успев его еще как следует построить, уже доложились «наверх»: мол, ура, сделали раньше срока! А «сверху» — на! — получите план! И как его, непомерный план, выполнять, когда завод еще достраивать и доводить до ума черт знает сколько времени нужно? А энтузиазм на что, трудовой порыв? Так что вместе с рабочими и зэками прицепы собирали всякие там инженеры да проектировщики. Причем последние обычно в ночные смены, согреваясь у костров, которые тут же в цеху горели.
Вот тогда я и написал первый свой рассказ «Все вещи мира». Как умел, напечатал его на машинке и отнес в редакцию газеты «Молодой ленинец». В то время Евгений Панаско заведовал там отделом писем и по совместительству вел ежемесячную страничку «Клуб любителей фантастики». Маститый журналист рукопись прочел, оценил, безжалостно выкинул пару фраз и... рассказ напечатал. А автора, то есть меня, пригласил участвовать в заседаниях того самого клуба...
...Папка из твердого коричневого картона. Внутри металлическим зажимом стиснуты письма, конверты от них, несколько фотографий. Зачем я храню этот маленький архив? Из тщеславия? Да ну, ерунда. Скорее, из чувства благодарности к авторам писем, из желания помогать своей памяти, не давать ей забыть то, что забывать не хотел бы.
