Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Юлиан Семенович Семенов (настоящая фамилия — Ляндрес) родился 8 октября 1931 года в Москве. Отец его был известным журналистом, работавшим в «Известиях» с Н.Бухариным (за что был репрессирован), а впоследствии — уполномоченным Госкомитета обороны и заместителем Объединения государственных издательств РСФСР; мать работала учительницей. В 1953 году он окончил Институт востоковедения, откуда, правда, едва не был исключен как «сын врага народа». Затем он занимался в МГУ научной работой, преподавал язык пушту (помимо восточных языков пушту и дари он владел также несколькими европейскими языками) и одновременно учился там же на истфаке. С 1955 года он начинает пробовать себя в журналистике: печатается в «Огоньке», «Правде», «Литературной газете», «Комсомольской правде», «Смене», причем художественное творчество писателя начиналось вовсе не с приключенческих романов — первые новеллы носили психологический характер («Дождь в водосточных трубах», «В горах мое сердце», «Прощание с любимой женщиной» и др.). В 1957 году состоялся его дебют как сценариста — по африканской сказке им был создан сценарий мультфильма «Маленький Шего». Несколько лет Юлиан Семенов провел на дипломатической службе. Работа переводчиком в Афганистане нашла свое отражение в его первой книге — «Дипломатический агент» о приключениях востоковеда Виткевича, дипломата и тайного агента. Повесть была опубликована в 1959 году и привлекла к нему внимание читателей. В 1962-67 годах он был членом редколлегии журнала «Москва», затем работал за рубежом корреспондентом «Литературной газеты». Его журналистская деятельность была полна приключений — он бродил по тайге с охотниками на тигров, писал репортажи с полярной и антарктической станций, со строительства БАМа и с вскрытия алмазной трубки. Журналист оказывался в центре событий в Афганистане, франкистской Испании, в Чили, на Кубе, в Парагвае. Он выслеживал укрывающихся от возмездия гитлеровцев и главарей сицилийской мафии, участвовал в боевых операциях вьетнамских и лаосских партизан. Реальные события, происходившие с Юлианом Семеновым, нашли отражение в его повестях «49 часов 25 минут» (1960), «Уходят, чтобы вернуться» (1961), «При исполнении служебных обязанностей» (1962), «Вьетнам, Лаос» (1968, 1969), «Он убил меня под Луанг-Прабангом» (1970), «Маршрут СП-15 — Борнео» (1971), «На «козле» за волком» (1974), «Каприччиозо по-сицилийски» (1978). Темой серии очерков стали поиски Янтарной комнаты.
В 1963 году вышла книга о советской милиции «Петровка, 38», сразу ставшая популярной, и продолженная романами «Огарева, 6» (1972) и «Противостояние» (1979). Вся трилогия о сыщике Костенко была позже экранизирована, а сотрудничество писателя с кино и телевидением шло активно с начала 1960-х годов. Огромную любовь завоевал знаменитый телесериал «Семнадцать мгновений весны», поставленный Татьяной Лиозновой в 1973 году по одноименному роману Юлиана Семенова. Всего же цикл романов под общим названием «Политические хроники», объединенный главным героем разведчиком Исаевым-Штирлицем, включает в себя 14 произведений, действие которых происходит с 1921 до 1967 гг.: «Бриллианты для диктатуры пролетариата», «Пароль не нужен», «Нежность», «Испанский вариант», «Альтернатива», «Третья карта», «Майор «Вихрь»», «Семнадцать мгновений весны», «Приказано выжить», «Отчаяние», «Экспансия» (в 3 книгах), «Бомба для председателя». Популярность была уготована и другому телефильму, снятому по роману Ю.Семенова, — «ТАСС уполномочен заявить...» . Работе советской разведки в послевоенные годы писатель посвятил также романы «Пресс-центр», «Аукцион», «Межконтинентальный узел». Многие сюжеты, которые автор не успевал воплотить в крупную форму, вошли в цикл, названный им «Ненаписанные романы», рассказывающий о политических процессах 1937-1938 гг.
В 1986 году Юлиан Семенов стал президентом Международной ассоциации детективного и политического романа (МАДПР) и главным редактором издания «Детектив и политика». Он был создателем, редактором и автором альманаха «Совершенно секретно» и одноименной телепередачи. К несчастью, в 1991 году писатель тяжело заболел, после инсульта оказался прикован к постели. Не стало Юлиана Семенова 5 сентября 1993 года...
отрывок из произведения:
...Старик наблюдал за тем, как бежали по улице «афисионадо», истинные патриоты Сан-Фермина, люди, умеющие перебороть страх, и еще раз анализировал быков: первый раз их можно наблюдать во время вечернего перегона из коралля, куда «торос» привозят на машинах с полей в тот загон, где они будут спать, ожидая «энсьерро», но вечерняя пробежка отличается от утренней тем, что уже темно и нет солнца, а истинная коррида невозможна без солнца. Воображение Сервантеса, Унамуно, Барохи и Бласко Ибаньеса — это воображение, взращенное солнцем, оно билось в них, а когда их лишали солнца, как это сделали с Сервантесом, а позже с Унамуно, оно продолжало биться в их памяти, реализуясь в книги — нет, какое там в книги! — в новые жизни, судьбы, в новые миры, прекрасные миры, где все говорят и думают по-испански, а это значит, открыто, мужественно и добро, ибо таков уж этот народ, право слово...
Когда «энсьерро» кончалось и Эстафета снова делалась улицей, а не загоном для быков, заставленным деревянными щитами, предохранявшими окна и витрины от рогов и локтей, Старик шел на Пласа дель Кастильо, и садился на открытой веранде бара «Чокко», и просил официанта принести ему кофе с молоком и свежих, теплых еще, только что испеченных «чуррос» — длинных мягких пряников. Он завтракал как истый испанец, макая теплые масленые «чуррос» в стакан «кафэ кон лече», и комментировал «эксьерро», словно истинный знаток корриды, быков, людей, и подписывал протянутые ему сотнями рук открытки и книги, и каждую букву выводил тщательно, отдельно одну от другой, и почерк его был очень похож на почерк Горького, я много раз рассматривал его дарственную надпись на книге «Зеленые холмы Африки», которую мне привез Генрих Боровик. (Старик тогда спросил Серго Микояна и Генриха: «А почему Юлиан? Это слишком официально, словно на банкете у американского посла. Как вы называете его?» Ребята ответили: «Мы называем его Юлик». И Старик вывел своим каллиграфическим почерком, чуть заваленным влево: «Юлику Семенову, лучшие пожелания счастья — всегда — от его друга Эрнеста Хемингуэя».) Он подписывал открытки, книги, платки очень заботливо и внимательно и фамилию свою выводил по буквочкам, а не ставил какую-нибудь закорючку, как это делают молодые гении, алчущие паблисити, он был уважителен к людям, потому что наивно верил в то, что все они читали его книги. Но когда толпа становилась угрожающе огромной, он говорил:
— Все. На сейчас хватит. Остальные я подпишу попозже или завтра, — и добавлял: — В это же время...
...Старик наблюдал за тем, как бежали по улице «афисионадо», истинные патриоты Сан-Фермина, люди, умеющие перебороть страх, и еще раз анализировал быков: первый раз их можно наблюдать во время вечернего перегона из коралля, куда «торос» привозят на машинах с полей в тот загон, где они будут спать, ожидая «энсьерро», но вечерняя пробежка отличается от утренней тем, что уже темно и нет солнца, а истинная коррида невозможна без солнца. Воображение Сервантеса, Унамуно, Барохи и Бласко Ибаньеса — это воображение, взращенное солнцем, оно билось в них, а когда их лишали солнца, как это сделали с Сервантесом, а позже с Унамуно, оно продолжало биться в их памяти, реализуясь в книги — нет, какое там в книги! — в новые жизни, судьбы, в новые миры, прекрасные миры, где все говорят и думают по-испански, а это значит, открыто, мужественно и добро, ибо таков уж этот народ, право слово...
