Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Джон Браннер (John Kilian Houston Brunner) — писатель-фантаст. Родился в г. Престон-Кроумарш, графство Оксфордшир. Окончил Челтнемский колледж, служил в Королевских ВВС.
Профессионально заниматься литературой начал после окончания колледжа (первая публикация — роман «Галактический шторм», 1951). По возвращении из армии работал в бюро научно-технической информации, в издательстве, с 1958 г. — на писательских хлебах.
Первая публикация в США — рассказ «Thou Good and Faithful» (1953) в «Astounding SF» под псевдонимом «John Loxmith». В середине 60-х втворчестве Браннера появляются заметные мотивы психологической и социально-философской фантастики — например, в романе «Квадраты шахматного города» (1965). В 1968 году Браннер публикует роман «Стоять на Занзибаре» — антиутопию, действие которой разворачивается в перенаселенном мире Земли будущего. Роман был удостоен премии «Хьюго», в 1970 году к ней добавилась Британская премия НФ, а в 1973 году — приз «Apollo» за лучший роман года, опубликованный на французском языке.
Три романа, последовавшие за этим — «Кривая орбита» (1969), «Овцы смотрят вверх» (1972) и «Оседлавший шоковую волну» (1975) также были антиутопиями, причем последняя практически сразу была признана одной из классических книг современной фантастики. Несмотря на это, финансового успеха Браннеру эти романы не принесли и он продолжал подрабатывать написанием упрощенных «массовых» фантастических романов.
Джон Браннер продолжал писать и публиковаться на протяжении 70-х — начала 90-х годов, однако ни один из его последующих романов не смог вызвать столь широкого резонанса, как «Стоять на Занзибаре» и «Оседлавший шоковую волну». Возможно, Браннер является наиболее ярким примером того, как жесткая ориентация рынка на «массовую» фантастику способна «сломать» умного и талантливого автора и заставить его подстраиваться под общепринятый «стандарт».
В 1995 году Джон Браннер скончался от обширного инфаркта во время WorldCon'a в Глазго, на который был приглашен как почетный гость.
отрывок из произведения:
— ...Она... она была женой моего лучшего друга, — хрипло сказал он, и сестра кивнула. Он был благодарен ей за то, что она не стала выражать ему соболезнование. Его скорбь была сугубо личным делом.
Лейла Кент стала жертвой эпидемии.
— Если вы оформите свидетельство о смерти прежде, чем я уйду домой, — добавил он после паузы, — занесите мне на подпись.
Последний раз взглянув на неподвижную фигуру под простыней, он устало направился к следующему пациенту. В этой палате лежало около шестидесяти человек, отделенных друг от друга складными шторами, и каждый из них был жертвой Чумы.
— Вам осталось посмотреть только сорок седьмого, доктор, — сказала из-за его спины сестра. Под этим номером значилась койка Бьюэла, астронавта. Он был еще слаб, но начал поправляться, несмотря на то, что диагноз был установлен только на десятый день. Чумная бактерия находилась в своей скрытой фазе, и все симптомы указывали на обыкновенную простуду, а потом...
Неужели антибиотики действительно дали эффект, уныло подумал Клиффорд. Видимо, так оно и есть, раз он выздоравливает. Впрочем, он пробовал ту же комбинацию и на Лейле Кент...
Он решительно одернул себя. Факт оставался фактом: в одних случаях Чума убивала пациента — одного из десяти, — что бы ни предпринимали врачи, а в других пациент чудесным образом излечивался в считанные дни. Безумие, просто безумие!
Но пациент на 47-й койке усмехался, наблюдая за ним, и ему пришлось выжать ответную улыбку.
— Ну что, — бодро спросил он. — Как дела?
Астронавт закрыл журнал, расстегнул пижаму и лег на спину.
— Можете выпустить меня отсюда. Я чувствую себя прекрасно и готов отправиться в космос прямо сейчас.
— Это мне решать, а не вам, — с напускной суровостью ответил Клиффорд, держа наготове бронхоскоп. Бьюэл покорно раскрыл рот...
— ...Она... она была женой моего лучшего друга, — хрипло сказал он, и сестра кивнула. Он был благодарен ей за то, что она не стала выражать ему соболезнование. Его скорбь была сугубо личным делом.
