Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Рассказ о детях, о становлении детского характера, о преодолении первых трудностей, о дружбе.
отрывок из произведения:
...Мальчишку звали Максим. Тяжеловатый и не очень подвижный на вид, он шагал по земле, как по лестнице, все выше и выше, и глядел вокруг взглядом долгим и строгим:
Паук!
Думает Максим — зачем паук? Зачем он выплетает сетку, такую тонкую и некрепкую и с большими дырками?
Цветок!
Думает Максим — зачем цветок? Зачем он растет такой яркий, ярче другого? И зачем вообще цветы растут среди трав?
Или про птиц думает, или даже про ветер. И когда думает, будто тревожная лампочка сигналит в его голове. Этой лампочкой в основном владеют вопросы: зачем, да что, да почему да куда?.. Но случается, вспыхнет она ярко и внезапно, и озарит Максимову голову, и зальет весь видимый Максимом мир дополнительным светом, и мир этот как бы приблизится на немножко, и паук, и цветок, и ветер...
Рядом с Максимом гуляет Маруська — соседская дочка.
Маруська глядит вокруг мимолетно. Думает о простом.
«Паук!» — Испугаться его или ногой раздавить?
«Цветок! Ой какой!» — Сорвать его или понюхать, наклонившись?
Максимовым строгим глазам только солнце не поддается, а также вода. На солнце глядеть невозможно: глаза после этого саднит и жжет. Солнце подпускает к себе только вечером, когда переменит цвет с ослепительного на остывший. Тогда можно глядеть на него сколько хочешь, но нельзя сказать, что ты на солнце глядишь. На воду глядеть легко и видеть ее легко, но обманет вода. Она убегает от глаз, вся открытая, вся сквозная, и нет ее уже — только тени переливчатые, только камушки на дне да трава водяная-живая.
Идет Максим по окрестному миру — мир широк, но нет счета шагам Максимовым.
Маруська — та все время в других заботах. Из цветков она вяжет венок. Напеваючи, надевает на голову. В песке роет пещерку, вокруг неё огород ставит. Из щепок, из кусочков коры соорудит шалаш, сунет туда жить еловую шишку, а то и две вместе и что-то шепчет, вроде учит или утешает. Знает Маруська одно — везде кто-то жить должен: в воде — водяные, в лесу — лесовые, на солнце — красные люди с пепельными волосами.
Максим думает, на неё глядя: «Зачем Маруська?» Он спросил ее как-то:
— Маруська, ты зачем?
— Как зачем? Я есть, и все. — И язык высунула, и наморщила нос.
Вечером того дня, уже из кровати, Максим смотрел на луну. Максимова бабушка на луну смотреть не велит — задергивает занавеску. Но Максим так приспособился лежать в кровати, что луна ему в щелку светит. Глядит луна на Максима. Глядит Максим на луну. Думает: «Луна как луна — как Маруська. Ей лишь бы быть. А вот я зачем?» Максим без Маруськи гулять не ходит. Утром поднимается он к ней в квартиру этажом выше, усядется на табуретку и ждет, пока оденут Маруську в разноцветную одежду, удобную для гуляния, и обязательно бант подвяжут.
— На речку не смейте, — накажет Маруськина мама Тамара.
Максим осмотрит Маруську, поправит ей шарф и бант и пуговки проверит — скажет:
...Мальчишку звали Максим. Тяжеловатый и не очень подвижный на вид, он шагал по земле, как по лестнице, все выше и выше, и глядел вокруг взглядом долгим и строгим:
