Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Фантастические повести и рассказы Александра Потупы знакомят с возможными вариантами развития цивилизации в будущем, а также с кругом философских и нравственных проблем, с которыми придётся столкнуться на этих путях людям.
отрывок из произведения:
...Скоро совсем разучусь ходить — ухитрился споткнуться даже на этой чистой и ладной дороге сквозь настоящий лес, сквозь славный зимний вечер, сквозь те пару десятков лет, которые привели к этой дороге и к мыслям, идущим то чинным шагом, то пускающимся вприсядку.
Впрочем, нет тропы, где человек не изыскал бы способа споткнуться — и чаще именно в тот момент, когда вот-вот воспаришь и пойдешь подобно древнему чудотворцу по-над кромкой утоптанного снежка. И оно, должно быть, не столь уж плохо — земля хоть таким незамысловатым способом напомнит тебе, что лишь дух в иные моменты запросто срывается с привязи тяготения и в два счета уходит туда, к далеким раскаленным шарам, к бегающим вокруг них планетам, по одной из которых наверняка топает такое же существо — такое же в смысле любви к воспарениям.
Скорее всего, более разумное существо, хотя бы более волевое, способное, согласно данному себе слову, воздержаться от размышлений о всяких там проблемах и результатах, способное просто впитывать лес и дорогу и тысячи огоньков над головой, впитывать, удивляясь этой лепоте и соразмерности. И просто брести к дому, где его ждут немного — если не сказать, изрядно — заброшенные дети, оттиснутые как бы на задний план всеми этими вечно горящими идеями, моделями и расчетами. Между прочим, ждут независимо от твоих результатов и многих прочих достоинств, ждут, потому что ты — их неотъемлемая часть, будто случайно добившаяся самостоятельности и злоупотребляющая ею, всегда злоупотребляющая.
Я, сам себе неподкупный свидетель, на пороге Центра дал слово не думать о сегодняшних делах до следующего утра, ну хотя бы на протяжении этих нескольких километров выключиться из всех логических оценок.
Но не выходит, ни черта у меня не выходит с такими вот выключениями, и вряд ли когда-нибудь выйдет. Особенно сейчас, когда ощущаешь себя владельцем с неба свалившегося клада... Нет, не то! Скорее — тем безгранично любопытным путешественником со средневековой картинки: вот дополз до края земли, пробил головой небосвод — не просто дополз, но всю жизнь свою вложил, дабы доползти, — пробил, и что дальше? И оказывается, ты только у порога иного мира, и его постижение потребует тысячи твоих жизней, а тут и одна почти позади...
Если настроиться возвышенно, так и есть. Похоже, наша группа пробила головой какой-то небосвод — не знаю уж хрустальный или, скажем, суперлаттиковый, — и эту дыру уже не залатать, она может втянуть и поглотить без остатка нашу цивилизацию, а может стать окном в непостижимо привлекательное бытие...
А если ближе к реальности — или слишком далеко от нее? — перед глазами скользит иная картина во всех своих ярких и обыденных деталях, без тени какой-либо трансцендентности или исторического величия.
Где-то около полпятого Интя, точнее наш «Интеллектрон-7», выдал на экран нечто примитивное: «90 %», и еще: «Поздравляю!!!» И все мы, семь человек, застывшие перед экраном, как перед алтарем, дружно вздохнули. Вздохнули и сразу, просто мгновенно, размякли, растеклись по залу. И не было никаких приличествующих случаю воплей, не прозвучало хотя бы завалящей исторически значимой фразы. Только лаборантка Лиза, существо не только очаровательное, но и вполне мыслящее, подошла к окну и тихо сказала:
— Весна на носу, а теперь вот комиссии замучат...
Ее «весна на носу» войдет теперь в учебные программы, и в этих словах отыщут таинственный символ нашего открытия. Но я могу поклясться, что адресовались они зимнему белоснежью за окном, и грядущая возня с комиссиями и всевозможной шумихой была на уме у каждого. А Лизе ужасно хотелось упорхнуть из этого белоснежья в гораздо более южные субтропические места, где она надеялась решить некую серьезную личную проблему и потому давно уже выпрашивала у меня недельку-другую, а теперь почувствовала, что отрыв от группы ей не грозит, что весну мы встретим здесь вместе, отбиваясь от потока естественного любопытства, но все любознательное человечество не заменит ей того единственного, который так и останется вдали...
Но создатели учебных программ ничему такому не поверят, не поверят, что Лизочкин призыв к весне обусловлен ее субтропическими настроениями, а не той космической весной, в которую мы вступили сквозь частокол восклицательных знаков, выданных Интей.
— Пожалуй, не мешало бы закруглиться, — протянул, оборачиваясь ко мне, Дикки Сноу, наш новый стажер.
И я тоже не сообразил ничего достойно-антологического.
— Пора, — буркнул я и подумал, что сегодня мои чада будут приятно поражены ранним отцовским приходом.
Теперь понимаю, что при желании из этого «пора» можно сделать символ почище, чем из Лизочкиной «весны». Но тогда меня попросту окатило усталостью — с ног до головы, и я больше всего мечтал забраться в унимобиль и дать соответствующую команду автоводителю. Идея пройтись пешком родилась много позже...
...Скоро совсем разучусь ходить — ухитрился споткнуться даже на этой чистой и ладной дороге сквозь настоящий лес, сквозь славный зимний вечер, сквозь те пару десятков лет, которые привели к этой дороге и к мыслям, идущим то чинным шагом, то пускающимся вприсядку.
