Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Всеволод Александрович Ревич — критик и литратуровед, один из самых интересных и влиятельных авторов, работавших в области литературной и кинофантастики. Всеволод Ревич участвовал в становлении бардовской песни, отстаивал право фантастов нового поколения на свободу творческого самовыражения. Его публикации много сделали для того, чтобы отечественная фантастика избавилась от догм «ближнего прицела».
отрывок из произведения:
...Брата Морфея, бога сна, древние греки называли Фантазом. Он заведовал на Олимпе иллюзиями. Отсюда произошло слово «фантазия» /от греч. phantfsia — воображение/. От этого же корня образована и «фантастика» — термин для обозначения литературных произведений, изображающих невероятное как действительное и действительное как невероятное.
К существительному «фантастика» часто добавляют эпитет «научная», сокращая для краткости до «НФ». Однако границы между научной и сказочной фантастикой не всегда удается прочертить четко, нередко разнородные элементы смешиваются в одном произведении, например, в цикле К.Булычева «Чудеса в Гусляре» или в романе К.Саймака «Заповедник гоблинов». Главное не в том, какой фантастический прием использовал автор, а в том — зачем он его использовал.
Долгое время царило убеждение, что научная фантастика — это генератор научнотехнических идей. Действительно, остроумная гипотеза, небывалое «изобретение» могут стать инициатором научных открытий. Едва ли найдется книжка о лазерах без упоминания «Гиперболоида инженера Гарина» А.Н.Толстого. Еще до нашего столетия были предсказаны телевидение, антигравитация, боевые отравляющие вещества, акваланг, многоступенчатая ракета, вычислительные машины и многое другое, однако тех, кто их предсказал, помнят лишь специалисты. Читают и перечитывают жюльверновскую историю капитана Немо, а не роман современника Ж.Верна А.Робида «Электрическая жизнь», хотя у него технических предвидений больше, чем во всех произведениях Ж.Верна вместе взятых. Дело в том, что фантастика — прежде всего часть художественной литературы, а значит, ее предметом всегда был и остается человек. А.Н.Стругацкий как-то сказал: «Фантастика — это не жанр, не тема, это способ думать, она позволяет создавать такие ситуации в литературе, которые я не могу себе представить иначе. Людей волнует множество общечеловеческих, общеморальных забот. Как их перевести на язык литературы? Можно написать трактат, но в трактате не будет людей. Ну, а раз появились люди, то и задачи ее приближаются к общелитературным, или — как любили говорить раньше — к человековедению»...
Минувшие три десятилетия доказали правоту этих слов. Фантастике стала вмешиваться в обсуждение сложных и спорные перспективы человеческого развития, она наглядно доказала порочность попыток насильственного изменения истории и активно принялась за воспитание экологического сознания — единственного способа спасти планету /и человечество вместе с ней/ от гибели.
Бразильский архитектор О.Нимейер признавался: «Я дал бы сейчас все что угодно, чтобы заглянуть если не на тысячу, то хотя бы на пятьсот лет вперед... Как будут жить люди тогда? Будут ли счастливы?..»
...Брата Морфея, бога сна, древние греки называли Фантазом. Он заведовал на Олимпе иллюзиями. Отсюда произошло слово «фантазия» /от греч. phantfsia — воображение/. От этого же корня образована и «фантастика» — термин для обозначения литературных произведений, изображающих невероятное как действительное и действительное как невероятное.
