Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Геннадий (Гдалий) Самойлович Гор родился в 1907 году в городе Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) и первый год жизни провел в читинской тюрьме вместе с родителями, осужденными за революционную деятельность. В 1930 году окончил историко-филологический факультет Ленинградского государственного университета. Участвовал в Отечественной войне в дивизии народного ополчения. Первый рассказ опубликовал в 1925 году в комсомольском журнале «Юный пролетарий». В 1933 году в Ленинграде вышла первая книжка рассказов «Живопись», а в 1934 году автор был принят в Союз советских писателей.
С тех пор было издано более двадцати книг Геннадия Гора — рассказов, повестей, романов, очерков. Многие книги переиздавались за рубежом — во Франции, Китае, Чехословакии, Болгарии, Румынии, ГДР.
отрывок из произведения:
...В зимние и летние каникулы я появлялся в доме родителей на небольшой срок. Отец бывал занят, и беседовали мы с ним редко. Иногда он задавал мне какой-нибудь вопрос, почти всегда поражавший меня своей неожиданностью и парадоксальностью. Помню, как он подвел меня к своей геологической коллекции, взял продолговатый камень и провел указательным пальцем вокруг него, как бы очерчивая его форму.
— В чем суть этой формы? — спросил он меня.
— Мы этого еще не проходили.
— Но ты подумай... Подумай и отвечай.
Я долго не отвечал, но когда уже нельзя было больше молчать, с неохотой признался:
— Не знаю.
— Форма — это граница, — сказал отец. — Она проходит там, где бытие и небытие предмета сливаются... Тебе пятнадцать лет, а ты не сумел ответить на такой простой вопрос!
Простой? Нет, вопросы отца отнюдь не были простыми. И я знал, что даже лучшие ученики, учившиеся вместе со мной в школе, и то бы не сумели ответить.
Отец бывал недоволен, по-видимому, не только мною, но и моими учителями. Однажды, когда я сидел у себя в комнате, отделенной старинной звукопроницаемой перегородкой от отцовского кабинета, я нечаянно услышал слова, которые мне не следовало бы слышать. Отец говорил матери:
— Пассивное допотопное воспитание в духе отсталого антропоцентризма. Я уже несколько раз писал об этом в Комитет просвещения. Их методы отстают от современности почти на двадцать лет. Но я сделаю по-своему!
— Не делай этого, Александр, — уговаривала мать. — Нельзя экспериментировать над своим собственным сыном.
— Я сделаю то, о чем говорю. Я не хочу, чтобы мой сын был отсталым человеком, пассивным и жалким антропоцентристом!
Я знал, что слово «антропопентрист» в личном словаре отца было символом всего самого дурного и отсталого...