Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Испанский прозаик Камило Хосе Села (Camilo Jose Cela) родился 11 мая 1916 года в городке Падрон, провинция Ла Корунья (Испания). Камило Села – один из наиболее ярких современных писателей, который освещает общечеловеческие проблемы в традициях испанской культуры, способствует художественному развитию испанского языка.
Роман, который принес ему популярность – «Семья Паскуаля Дуарте», написан в 1942 г., является аллегорией на страдание, ужасы, переживания, а также на борьбу в Испании. Это наиболее популярный испанский роман после «Дон Кихота» Мигеля Сервантеса.
С этого произведения начинается так называемый «ужасный» реализм в испанской литературе, акцентирующий на насилии и гротескной образности.
Широкое признание получил и роман «Улей» (написан в 1943 г., вышел в 1951 г. в Аргентине), созданный в соответствии с нормами «объективного» реализма. Книга повествует о жизни Мадрида в годы франкистского режима. Роман «Сан Камило 1936», написан в 1969 г. под влиянием течения «нового романа» во французской литературе, раскрывает трагедию человека во времена гражданской войны в Испании.
В 1983 г. К. Села издал роман «Мазурка для двух мертвых», в котором изображается жизнь обычных людей, драматическое и абсурдное, комическое и трагическое в человеческой жизни по традициям Аристофана, Франсуа Рабле и Вильяма Шекспира. Оригинальная мысль автора в раскрытии темы смерти «окрашена» суровым, подчас грубым и шокирующим юмором. Критики часто называют произведения К. Села «черным юмором».
К. Села является автором дорожных заметок «Путешествие в Алькирию» (1948), «Тайного словаря» (1968...1972 гг., 11 томов), включающих лексику моральных табу, сборник рассказов и театральных пьес. Книга «Испанские истории. Слепые и дурачки», 1957), посвящена Э. Хемингуэю, с которым К. Села был дружен.
В 1989 г. К. Села была присуждена Нобелевская премия по литературе за «выразительную и мощную прозу, которая сочувственно и трогательно описывает человеческие слабости».
Умер Камило Хосе Села 17 января 2002 года.
отрывок из произведения:
...Общество – вот уже сколько лет! – ждало лишь этих последних знаков, чтобы объявить заседание открытым, а двери запертыми. Члены его, господа осмотрительные и консервативные – но, впрочем, любящие прогресс, только разумно понятый, и привыкшие день за днем совершенствовать свои привычки и манеры, – успели молча покурить, пролистать «Ла Тарде» и прочитать в ней некрологи, а также выпить по чашечке кофе. Никто не брал слова, пока не соберутся все. То было молчаливое соглашение, освященный годами обычай, который никто и ни за что на свете не осмелился бы нарушить.
Было принято обсуждать серьезные вопросы, связанные с политической и экономической жизнью страны, и лишь изредка, как маленькая вольность, допускалась беседа о возлюбленных Альфонса XII или почти невероятной ловкости тореро Маццантини.
Запевалой выступал, как правило, дон Сервандо, приходивший почти всегда последним. Однако в тот день, едва профессор собрался начать свои разглагольствования, как дон Даниэль, косматый дон Даниэль, сделал ему знак рукой, как бы призывая к молчанию и в то же время прося слова, и сказал:
– Сеньоры, я много лет изучал вопрос, который всегда не давал мне покоя. Вчера вечером я наконец добрался до его сути, так сказать, нашел ключ к загадке. Если вы позволите...
Дон Даниэль был старый бородатый врач, федералист-республиканец. Говорят, в юности у него был роман с одной герцогиней, весьма влиятельной при дворе, и когда дама ему надоела и он объявил ей это, она, рассвирепев, бросила ему в лицо склянку купороса, от чего остался ужасный шрам на шее и подбородке. Что в этом рассказе правда, сказать трудно, поскольку шея и подбородок дона Даниэля утопали в бороде и совершенно не поддавались обследованию...
...Общество – вот уже сколько лет! – ждало лишь этих последних знаков, чтобы объявить заседание открытым, а двери запертыми. Члены его, господа осмотрительные и консервативные – но, впрочем, любящие прогресс, только разумно понятый, и привыкшие день за днем совершенствовать свои привычки и манеры, – успели молча покурить, пролистать «Ла Тарде» и прочитать в ней некрологи, а также выпить по чашечке кофе. Никто не брал слова, пока не соберутся все. То было молчаливое соглашение, освященный годами обычай, который никто и ни за что на свете не осмелился бы нарушить.
