Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Святослав Рыбас — директор Русского биографического института, главный редактор журналов «Кадровая политика», «Российский кто есть кто» (whoiswho.ru) и автор книг о Петре Столыпине, генерале Александре Кутепове, генерале Александре Самсонове и др. Член Наблюдательного совета храма Христа Спасителя. Глубокие знания, почерпнутые из архивных документов и воспоминаний, прекрасный литературный стиль, искренняя любовь автора к своему Отечеству и героям побуждают читателя читать его произведения с особым вниманием и раздумьями.
отрывок из произведения:
...Бакота боится меня. Мы приезжаем в Москву или в какой иной город, и Женя гаснет. Он глядит зоркими глазами бывшего защитника на мое несчастное иссушенное лицо, и в его взгляде я читаю боязнь. Вся команда, основа и даже дубль, изучает в такие минуты тренера, она знает, что сейчас Бакота будет предупредителен и застенчив, как на приеме в обкоме. Дело в том, что у нас в городе командует Бакота, а на выезде — Акульшин.
Женя завистлив и боится, что я займу место старшего тренера. Вполне вероятно, этот сезон у меня последний, и я понимаю Женю.
Сейчас мы дома. Лето тягуче-южное, акации и клены у моего дома запылились и жухнут. Дождей нет. Дома я редко, все за городом, на Кирше. Там наша база. Но режим у Бакоты — не дай бог, тюрьма. От нас ждут побед, мы измотаны и стали психами.
Утром я гоняю мяч, забиваю с правой и с левой. Тимченко надежный вратарь, а я все-таки забиваю. У меня силы немолодые, но играть можно. Бегаю кроссы, поднимаю штангу, плаваю в озере. Врач пока доволен: «мотор» тикает исправно, а это главное.
Сегодня утром я проснулся с тяжелой головой, в ней за ночь что-то нарушилось, снилась ерунда. Мой сосед по комнате, Витя Тимченко, уже натягивал тренировочный костюм, а я все валялся.
Сон не выветривался. Я зажмурился и стал прокручивать его снова.
Жутко здоровый, квадратный мужик в костюме в полосочку идет за мной следом по теневой стороне. Я его припоминаю, это знаменитый Кубасов, непроходимый защитник. Откуда-то я знаю, что его тренер поручил меня ему, и тот приклеился ко мне и тащится по улице. Меня изучает. «Ага, — говорю я себе, — боятся Акульшина. Перехитрю тебя, Кубасов».
Я забегаю в павильончик «Пиво-воды».
— Стакан яблочного.
Медленно пенится сок, журчит. Становлюсь боком к входу и пью, потом конфеткой закусываю. Все чин-чинарем, как после стакана сухого.
На мокром прилавке — мокрые монеты. Вот они уже сохнут в ладони. Кажется, я сыграл без осечки: Кубасов удовлетворен нарушением режима. Еще я покупаю у толстой, рыхлой продавщицы сигареты и закуриваю сразу. Кубасов вразвалку выходит из павильона.
— Что, не видишь? — кричит продавщица. — Не курить? Что вытаращился как баран на новые ворота.
— Извините, — улыбаюсь я. — Жарко... Я вообще-то не курю...
Я выбираюсь в неподвижное городское лето. В стеклянной двери отражается моя фигура, поджарая, длинная, в легких белых брюках и тенниске. А из кулака пружиной вьется дым.
— Товарищ Акульшин, как завтра? Не осрамитесь? — На меня смотрит мужик в золоченых очках и в соломенной шляпе.
У газетного киоска затаился Кубасов. А я-то думал, что он ушел.
— Что вы! — ору я. — У них дворовая команда. Я на тридцатой минуте забиваю штуку — ахнете! План у нас разработан...
Я умолкаю, подмигнув соломенной шляпе, и он понимает: тайна пока, известное дело.
— Такси! — кричу я. — Быстрее! Прямо!
И наконец я выбрасываю сигарету. Во рту сухо, нехорошо. А я доволен: слежка закончилась.
Я поворачиваюсь к шоферу. Что творится! Это же Кубасов! Тьфу ты, господи прости. Он улыбается:
— Куда, Акуля?
— А-а... Ты... — тяну я. — Ладно, пора обедать.
— Коньячку хочешь?
— Ладно, давай коньяку.
— Ты не думай, Акуля, я ничего. Тренер сказал присмотреть, к тебе привыкнуть. Не злишься?
— Завтра мы вам наклепаем.
Кубасов вздыхает. У него добродушная физиономия...