Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Родился 20 июля 1975 года. Окончил математическую школу, затем – Государственный Университет Управления (включая аспирантуру). Кандидат экономических наук (специальности – Инструментальные и математические методы экономики и Мировая экономика).
Финансовый директор девелоперской компании. Помимо этого иногда преподает экономико-математические методы и модели, а также публикуется в экономических журналах. Весной прошлого года оставил работу и отправился путешествовать. Странствия продлились 4 месяца.
В свободное время ухитрился побывать в десятке-другом стран и сменить не менее дюжины разнообразных профессий, был даже переводчиком у американских миссионеров (о чем остались неизгладимые воспоминания и своеобразное отношение к аборигенам США). С 1992 г. играет в русскую народную игру «Что? Где? Когда?». В послужном списке – участие в лучших московских командах и звание чемпиона России. Уже более пяти лет являюется капитаном команды КСЕП.
отрывок из произведения:
...Здравствуйте, дорогие мои читатели! Вот уже год прошел с тех пор, как я поставил последнюю точку во второй части эпопеи, повествующей о похождениях Вальдемара Южинского, широко известного в узких кругах по прозвищу Мистер Бирдринкер. Не думайте, что весь этот долгий год автор сидел сложа руки, предаваясь безделью, столь любимому его непутевым героем. Вовсе нет! Я не только с нетерпением ожидал новой встречи с вами, но и внимательно прислушивался к вашим отзывам о первых двух частях моего произведения, многочисленным жалобам и крайне немногочисленным предложениям. За это время мне довелось узнать, что мой герой глуп, невоспитан, вульгарен и абсолютно не умеет вести себя в приличном обществе. Полностью разделяю ваше мнение, о мудрые и проницательные мои советчики и критики! Обидно мне другое — почему-то все, как будто сговорившись, решили, что автор и его герой — одно и то же лицо, вернее, наглая и похабнейшая физиономия. В результате этого досадного недоразумения на автора свалилась целая гора упреков и обвинений, а также просьб дать адреса и телефоны его персонажей, в особенности женского пола. Понимая, что любые мои оправдания только утвердят тебя, о мой читатель, в мысли о том, что все описываемое в моих скромных трудах происходило с их нескромным автором, я решил, что только жесткие и кардинальные действия могут стереть с моей белоснежной репутации это грязное пятно и хотя бы отчасти исправить совершенную мной непростительную ошибку. Итак, мой почтенный и уважаемый читатель, с легким сердцем и спокойной душой сообщаю я тебе радостнейшее известие: с сегодняшнего дня я навеки прощаюсь с моим неудачным лирическим героем и целиком посвящаю свою лиру живописанию умных, добрых и в высшей степени приличных людей, коими несомненно являемся и я, и ты, о мой достойнейший читатель. В первую очередь, естественно, я изменю название моего произведения, которое впредь будет именоваться...
На этом месте меня неожиданно прервало хриплое покашливанье за спиной, начисто перебившее овладевшее мною вдохновение.
— А, опять ты пожаловал? — равнодушно не то спросил, не то констатировал я, не оглядываясь, поскольку прекрасно понимал, что подобным образом бесцеремонно ввалиться в мою комнату, да еще и отвлекать меня от работы может только один человек.
— Угу, — хмуро отозвался знакомый бас. Впрочем, в нем на этот раз звучали непривычные нотки неуверенности и даже какого-то абсолютно не свойственного Бирдринкеру смущения. «Сейчас будет на жалость брать» — злорадно подумал я и приготовился дать Вальдемару соответствующую отповедь, тем более что вдохновение уже было безнадежно утеряно и испуганная видом Южинского муза была способна сотворить разве что роман ужасов, да и то, если бы ее можно было опять отловить и напоить лошадиной дозой валерьянки.
— А я тут слышал, что ты меня собрался вычеркнуть из своих произведений, — просипел Вальдемар, смущенное дыхание которого распространяло по комнате густой, как кисель, аромат перегара.
— Да, именно это я и собрался делать, — веско сказал я и занес уже руку, чтобы наконец-то переправить название, как вдруг Южинский абсолютно бесцеремонным жестом загородил от меня компьютер.
— Ну это уже никуда не годится! — возмутился я, пытаясь отпихнуть Бирдринкера. — А ну немедленно отойди в сторону, а то.. а то...
—Что «а то»? — нагло передразнил меня Вальдемар, не переставая при этом защищать от меня компьютер. И зачем я только создал его таким сильным?
—А то я не просто перестану писать о тебе, а сделаю так, что ты погибнешь в моем произведении страшной смертью, Причем еще в первой главе.
—Нет, ты не сделаешь этого! — воскликнул Южинский, до глубины печени потрясенный моей решительностью. — Ты же сам меня создал!
—Чем я тебя породил, тем и убью! — отпарировал я, снова завладевая клавиатурой.
— Тоже мне Тарас Бульба! — неуверенно сказал Вальдемар.
— Можешь не сомневаться, так и сделаю! — я постарался придать своему лицу выражение крайней решительности.
— Хорошо! — в бесстрашно выставленном вперед животе Бирдринкера было нечто героическое. — Хорошо! В таком случае мой призрак будет являться к тебе во сне и портить сюжеты твоих произведений!
— Хотелось бы на это посмотреть, — отозвался я, стараясь ехидством замаскировать свои опасения перед столь неожиданным последствием.
— Посмотришь, но поздно будет! — Вальдемар наклонился ко мне, щедро обдавая лицо перегаром, и продолжал зловещим голосом:
— Знавал я одного драматурга, причем достаточно известного. Однажды он решил написать небольшую веселую комедию из королевской жизни — ну знаешь, всяческие придворные, веселые рогоносцы, переодевания и прочий трам-пам-пам. Вся загвоздка заключалась в том, что ему, как и тебе, олуху, не нравился главный герой. Даже не знаю почему — веселый, добрый, почти честный, да еще и король. Видимо, решил, что слишком староват и уж лучше по старой сказочной традиции главным героем будет принц. Короля же он убил, причем в самом начале, как и ты. Результат ты знаешь — обиженный герой взял да и явился на сцену в виде призрака, задурил голову своему незадачливому преемнику-принцу, наговорил ему всяческих гадостей и про мать, и про дядю, короче, про всех родственников, которым не посчастливилось дать дуба раньше него. Испоганил всю комедию — главные герой и героиня от таких фокусов поехали крышами. Героиня так догадалась тихо и безобидно помереть, а принц вместо героя-любовника превратился в маньяка-убийцу и порешил половину придворных в то время как остальные еле нашли на него управу. Короче, все умерли, — глубокомысленно завершил Бирдринкер свою речь. Нависла гнетущая тишина...
.jpg)
...Здравствуйте, дорогие мои читатели! Вот уже год прошел с тех пор, как я поставил последнюю точку во второй части эпопеи, повествующей о похождениях Вальдемара Южинского, широко известного в узких кругах по прозвищу Мистер Бирдринкер. Не думайте, что весь этот долгий год автор сидел сложа руки, предаваясь безделью, столь любимому его непутевым героем. Вовсе нет! Я не только с нетерпением ожидал новой встречи с вами, но и внимательно прислушивался к вашим отзывам о первых двух частях моего произведения, многочисленным жалобам и крайне немногочисленным предложениям. За это время мне довелось узнать, что мой герой глуп, невоспитан, вульгарен и абсолютно не умеет вести себя в приличном обществе. Полностью разделяю ваше мнение, о мудрые и проницательные мои советчики и критики! Обидно мне другое — почему-то все, как будто сговорившись, решили, что автор и его герой — одно и то же лицо, вернее, наглая и похабнейшая физиономия. В результате этого досадного недоразумения на автора свалилась целая гора упреков и обвинений, а также просьб дать адреса и телефоны его персонажей, в особенности женского пола. Понимая, что любые мои оправдания только утвердят тебя, о мой читатель, в мысли о том, что все описываемое в моих скромных трудах происходило с их нескромным автором, я решил, что только жесткие и кардинальные действия могут стереть с моей белоснежной репутации это грязное пятно и хотя бы отчасти исправить совершенную мной непростительную ошибку. Итак, мой почтенный и уважаемый читатель, с легким сердцем и спокойной душой сообщаю я тебе радостнейшее известие: с сегодняшнего дня я навеки прощаюсь с моим неудачным лирическим героем и целиком посвящаю свою лиру живописанию умных, добрых и в высшей степени приличных людей, коими несомненно являемся и я, и ты, о мой достойнейший читатель. В первую очередь, естественно, я изменю название моего произведения, которое впредь будет именоваться...
