Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Писатель Юлиан Семенов не нуждается в особом представлении. Он — культовый автор, создатель советского «шпионского романа».Написал большое количество рассказов, повестей и романов остроприключенческого содержания: «49 часов 25 минут» (1960), «При исполнении служебных обязанностей» (1962), «Петровка, 38» (1963), «Майор Вихрь» (1967), «Семнадцать мгновений весны» (1969), «Бриллианты для диктатуры пролетариата» (1971). Почти все произведения Ю.Семенова были экранизированы и пользовались большим успехом у зрителей.
отрывок из произведения:
— ...Зачем же ты вертишься, чудак? Все равно ничего у тебя не выйдет, — ворчал Арнольд Лахме. — Да не вертись, дай я тебя насажу как следует! Вот так. Теперь хорошо, а?
Он насадил червя на крючок, отпустил леску и начал выбирать в банке еще одного червя, потолще. Форель любит, чтобы на крючке вертелось несколько червей; она хитрая, форель, совсем как щука. На одного червя форель не пойдет. Особенно эстонская — быстрая, юркая, умная. Разве что только совсем неопытная, молоденькая хватит на перекате в дождливую, сонную погоду.
— А ты хороший червяк, — бормотал Лахме, — ты не вертишься, молодец! Но под водой не спи, пожалуйста!
Лахме осмотрел крючок. Теперь на нем было два червя: один толстый, другой тонкий, подвижной.
— Теперь хорошо, — сказал Лахме, — теперь совсем хорошо. Теперь так хорошо, что я даже закурю.
Он достал сигареты и закурил. Прищурившись, взглянул на небо. Заходящее солнце раскалилось добела. Верхушки сосен в свете белого солнца казались черными, как нефть. Воздух в лесу был золотой, невесомый. Тени от деревьев лежали в этой золотой невесомости зловещими синими столбами. Где-то вдали кричала птица. В Эстонии много птиц: они летят с моря.
Лахме снова посмотрел на крючок и улыбнулся: тоненький червяк извивался, как танцовщица.
«На таких красавцев нельзя не клюнуть! Обязательно клюнет! Франц сказал, чтобы я принес камень в мешке. Так я и принесу камень! Жди! Я принесу десять форелей.
Больших, жирных, с нежным красным мясом. И с черно-синими крапинками по бокам», — думал Лахме, продолжая неторопливо курить. Потом он затушил сигарету, поплевал на нее и спрятал в мокрый мох. Поднялся. Натянул отвороты резиновых сапог и, высоко поднимая длинные, тонкие ноги, начал спускаться с пригорка, поросшего сухим ельником, на луг.
— Камень мне в мешок, — проворчал Лахме, — ничего я не поймаю! Мошки много, река обмелела, черви плохие, и рыбак дурной...
Он проворчал это заклинание потому, что до речушки осталось метров пятнадцать.
Роса еще не выпала, но Лахме все равно поднимал ноги высоко и ставил их в жирную пружинистую землю тихо, осторожно — с носка на пятку.
«Все русские рыбаки — хитрые, — думал Лахме, — это они меня выучили подходить к реке. Я раньше шел шумно, и травы сгибались под сапогами. А теперь я крадусь, как лис. Вон русский рыболов! Он всегда говорит, что цыган на кнут ловит, потому что к воде на брюхе ползет...» Лахме взглянул на солнце. Теперь оно освещало верхушки деревьев снизу. От этого кроны сделались золотыми, а стволы черными. Небо становилось с каждой минутой все более высоким и бесцветным. Только легкие перистые облака на востоке порозовели.
— Ой-ой, — оглядев небо, прошептал Лахме, — не успею я так!..
— ...Зачем же ты вертишься, чудак? Все равно ничего у тебя не выйдет, — ворчал Арнольд Лахме. — Да не вертись, дай я тебя насажу как следует! Вот так. Теперь хорошо, а?
