Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Семенов Юлиан Семенович (1931-1993), прозаик. Родился 8 октября в Москве. После школы поступает в Институт востоковедения в Москве, по окончании которого в 1953 работает ассистентом в МГУ, затем направляется в Кабул (Афганистан) в качестве переводчика с афгани.
С 1958 печатается в различных журналах — «Огоньке», «Смене» и др.
В 1962-67 был членом редколлегии журнала «Москва», затем работал за рубежом корреспондентом «Литературной газеты». Написал большое количество рассказов, повестей и романов остроприключенческого содержания: «49 часов 25 минут» (1960), «При исполнении служебных обязанностей» (1962), «Петровка, 38» (1963), «Майор Вихрь» (1967), «Семнадцать мгновений весны» (1969), «Бриллианты для диктатуры пролетариата» (1971). Почти все произведения Ю.Семенова были экранизированы и пользовались большим успехом у зрителей.
отрывок из произведения:
...Если согласиться с тем, что искусство — это второе качество бытия, которое, в свою очередь, оказывает неучтенное еще хитрыми ЭВМ влияние на самое бытие, предлагая новый эталон к а ч е с т в а — любви, мотогонки, предательства, танца, болезни, страха, нежности, мужества, — то, конечно же, без исследования меры воздействия на человечество кинематографа — как наиболее массового искусства — не обойтись.
Итак, писатель придумал, режиссер согласился с версией, актер поверил (я беру оптимальный вариант, ибо чаще актер — не верит; бранить актера нет смысла — слишком ему много предлагают макулатуры), оператор снял, композитор написал музыку. Казалось бы, — порядок. Ан — нет! Как в жизни: только-только, думаешь, закончилось, а на самом деле все лишь начинается, — как гонка по горному серпантину: не знаешь, что тебя ждет за крутым поворотом, а гнать надо, ибо в век сверхскоростей рискованно исповедовать постепенность, — можно отстать от заданного ритма.
Ты садишься в просмотровый зал, смотришь м а т е р и а л в той последовательности, как он был тобою записан, режиссером снят, актером — сыгран, и чувствуешь, как медленно холодеют пальцы: концы не сходятся с концами; действие то замирает, а то несется, словно не объезженная лошадь, логика диалога нарушена, словом, — н е м о н т и р у е т с я.
Когда иные режиссеры угрожающе жмут на исключительную принадлежность монтажа искусству кинематографа, приходится удивляться: а разве живопись — не есть результат монтажа? Литература? Разве архитектура (не коробочная, естественно, а истинная, казаковско-растреллиевская) не есть самое точное выражение монтажа?
Стоит вспомнить тысячи эскизов Иванова к его «Явлению Христа» — если бы художник расположил фигуры, лица, глаза, взгляды хоть на гран иначе — получилась бы картина совершенно иного к а ч е с т в а. Словом, монтаж — это реальное выявление гармонии, а гармония — дар божий, этому научиться трудно, это в кончиках пальцев, это — врожденное. Я подумал о монтаже после того, как закончились выборы в Ассамблею Португалии, и опустел огромный пресс-центр Гюльбекяна, ставший для двух тысяч журналистов родным домом в ту горячую апрельскую неделю, и разлетелись по своим странам мои коллеги, и кончилось время новых предположений, и наступила пора для холодного политического анализа произошедшего. Я вспомнил об этом оттого, что подумал: а приложимо ли само понятие м о н т а ж к политическому анализу? Может быть, лучше — свидетельство очевидца, записанное в дневниковой последовательности? Может быть, политике чуждо чувство? Ведь именно к чувству апеллирует монтаж, стыкуя р а з н о с т и, которые вызывают эмоцию. Но, возразил я себе, политика — не работа с ретортами; политика делается людьми.
В тревожной аполитичности западного читателя повинны те, кто пишет о политике.
Считается, что о политике надо писать серьезно (кто с этим спорит?!) и научно.
Пишущие претендуют на то, чтобы подменить политиков или — что еще хуже — проиллюстрировать их. И — пропадает волшебная категория интереса. А что есть на свете интереснее политики, то есть науки в о з м о ж н о с т е й?
Итак, начнем м о н т и р о в а т ь, то есть складывать факты в той именно эмоциональной последовательности, которая поможет читателю п о ч у в с т в о в а т ь логику происходившего в Португалии...
...Если согласиться с тем, что искусство — это второе качество бытия, которое, в свою очередь, оказывает неучтенное еще хитрыми ЭВМ влияние на самое бытие, предлагая новый эталон к а ч е с т в а — любви, мотогонки, предательства, танца, болезни, страха, нежности, мужества, — то, конечно же, без исследования меры воздействия на человечество кинематографа — как наиболее массового искусства — не обойтись.
