Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Фриц Ройтер Лейбер (Fritz Reuter Leiber Jr.) (1910-1992) — это писатель, к которому уже при жизни пришел успех. Он обладатель многочисленных наград и премий, последняя из которых — завоеванная трудом всей его жизни — премия американских авторов историй ужасов. Лейбер пользуется (вероятно более чем любой другой писатель его поколения и в его области) искренним уважением своих товарищей по перу. Его работы публикуются так же широко, как велико вызываемое им восхищение. Несмотря на, казалось бы, довольно свободный график выпуска своих работ, Лейбер все же принадлежит к самым плодовитым авторам своего времени, его книги никогда не бывают поверхностными и всегда оправдывают возлагаемые на них надежды.
Тем не менее, настоящий успех в смысле финансового благополучия так никогда и не пришел к Лейберу, впрочем, это кажется, не имеет для писателя особого значения. В разговоре, так же как и в своих книгах, он настолько уравновешенный человек, насколько можно пожелать. Конечно же, эта уравновешенность досталась Лейберу с большим трудом и, вероятно, из-за этого он заслуживает еще большего восхищения. Его мягкость в обращении и вежливые манеры подсказывают, что он один иа тех немногих людей — кажется, еще более малочисленных именно в области творчества — которые, так сказать, увидели иную сторону жизни и в результате научились строить свою жизнь по образцам достигнутого и неистребимого изящества.
А изящество — это суть Фрица Лейбера: и в его несравненной прозе, и в его великолепной манере держаться — манере очень земного человека.
отрывок из произведения:
...Мы как раз миновали ту точку дороги Малого Платанового каньона, откуда все острова Санта-Барбары — Анакапа, Санта-Крус, Санта-Роза, даже далекий Сан-Мигуэль — виднеются на горизонте, будто старинный парусник из серо-синеватых, слегка зернистых облаков, застывший на поверхности бледно-голубого океана, когда я, безо всякой особо глубокой причины, вдруг вслух высказал то, что в тот момент пришло мне в голову:
— Сомневаюсь, что в наши дни можно написать истинно берущий за душу рассказ про сверхъестественные ужасы — или же, в том же смысле, испытать настоящий, глубокий, переворачивающий всю твою сущность сверхъестественный страх.
Вообще-то говоря, для замечания на подобную тему незначительные основания все-таки были. Мы с Вики работали вместе на съемках пары дешевых кино-»ужастиков», Франц Кинцман в дополнение к своей славе писателя-фантаста пользовался известностью в среде ученых-психологов, и втроем мы частенько болтали о судьбах в жизни и искусстве. Вдобавок, некий неуловимый налет тайны ощущался и в самом приглашении Франца провести с ним выходные в горах, в Домике-На-Обрыве, куда он возвращался после месяца в Анжелесе. И, наконец, при столь резком переходе от городской сутолоки к запретным просторам дикой природы всегда становится как-то не по себе... тут Франц будто прочитал мои мысли.
— Могу назвать первое условие для того, чтоб пережить нечто подобное, — заметил он, не поворачивая головы, когда «Фольксваген» въехал в прохладную полосу тени. — Для начала нужно вырваться из Муравейника.
— Из Муравейника? — переспросила Вики, прекрасно понимая, что он имеет в виду, но желая услышать его речь и заставить повернуть голову...