Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Уродливая земная женщина оказывается красавицей для человека из параллельного мира.
отрывок из произведения:
...Пятую неделю стояла жара.
Листва на деревьях пожухла, серое небо, казалось, беспомощно льнуло к земле, не в силах вынести всей массы зноя, что выплескивало за день солнце...
Над дорогою вздымалась пыль.
Слева высился лесистый холм, и справа высился лесистый холм, а дорога лежала как раз посередине.
Ни начала, ни конца, только крошечный отрезок пути, по которому временами пробегали машины — до полудня в одну сторону, а потом, до вечера, в другую.
Ночью дорога пустела. Никогда еще никто не проезжал по ней при свете звезд.
Со стороны это казалось странным, непонятным.
А она не удивлялась — привыкла видеть мир всегда таким.
Она жила в нем, в этом мире, как и все живут, но доступно ей было немногое: два лесистых холма да пыльная дорога, связанные навеки между собой светом солнца, луны и звезд, который заполнял все пространство от замшелых валунов до беспредельной дали, куда уходило небо.
Если ночью тучи клубились до горизонта и темень стояла непроглядная, связь эта разрывалась, мир распадался на отдельные, ничего не значащие сами по себе части, и тогда ей делалось тоскливо, неуютно и страшно, потому что именно в эти часы она особенно отчетливо сознавала свою беспомощность и непричастность даже к таким — разрозненным — частям обозримого мира.
Она теряла сон и еле-еле сдерживала себя, чтобы не закричать от ужаса и одиночества, терзавших и опустошавших ее совершенно, покуда не наступал рассвет.
Если бы спросили ее: «Где ты живешь?», она бы точно не могла сказать. Она, вероятно, ответила бы: «С краю» и была бы по-своему права.
Все было где-то там, впереди, позади, но — там, далеко-далеко, наверное, так далеко, что слишком трудно оттуда добраться до нее, иначе бы, конечно же, хоть кто-нибудь, хотя бы раз, да и свернул с дороги, проезжая мимо, и навестил ее, но нет, такого не случалось, значит, даже от дороги, которая, казалось, проходила рядом, за окном, и то к ней путь лежал неблизкий.
Она сидела у окна в инвалидной коляске и смотрела, день за днем, год за годом, как мимо бегут машины, как стелется над дорогой пыль, как зеленеют, обнажаются и снова зеленеют деревья на холмах, и время для нее шло только днем — не минута, не час, а машинный интервал, тоже странная вещь, — ночью же время совсем замирало — редкие капли звездного света прибивали его к земле, как дождь — дорожную пыль.
Собственно, пыль над дорогой, поднимаемая машинами, и была для нее связана с временем.
Однажды она поймала себя на удивительной мысли: если прервется вдруг привычный бег автомобилей, тогда все кончится — и она умрет.
Сначала она рассмеялась, а потом, сама не зная отчего, проплакала всю ночь.
Со временем этот случайный эпизод почти забылся, потускнел, и все же смутная тревога сохранилась, и шум моторов, несущийся издалека, и клубы пыли, и запах бензина теперь приводили ее в особенное состояние, ни объяснить, ни назвать которое она не могла.
Просто ей было нужно все это, как, скажем, сон, еда или питье...
...Пятую неделю стояла жара.
