Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Герой вечером под Новый Год купил с рук скатерть-самобранку. Похвальба перед гостями: изощренные заказы, от икры до птичьего молока. Последний заказ – жареная человечина. Огненные петухи со скатерти сжигают героя, делая жаркое из него.
отрывок из произведения:
...Вывеска новогодней ярмарки, вознесенная к небу на добрый десяток метров, неоновой радугой изогнулась над площадью, и Василий Семибратов, памятуя, что на часах уже восемь вечера, а подарка для жены все нет, припустил навстречу ярмарочной толчее.
Он прорвался к павильонам, лавчонкам и лоткам, влился в тесную струю покупателей и пошел крутиться колесом возле пестрых прилавков, справляясь о ценах, вертя в руках безделушки всех сортов и пререкаясь с сонными и злыми продавцами.
А потом реальный мир вдруг сдвинулся куда-то, сместился на второй, а то и на третий план, и тогда засверкали, одурманивая и ослепляя, всевозможные прелести и чудеса. Горками китайских фонариков рассыпались упругие мандарины, а дальше — ананасы из Вьетнама, как чучела голов медвежьих, застыли в ожидании, и яблоки такие, будто лампочки внутри горят — с ума сойти! — а дальше — сочные бананы, как батоны — каждый весом в полкило, а дальше — тульские и вяземские пряники, пирожные и торты, торты вафельные, плоские, и с розами, и с зайцами шоколадными, а дальше — кофе «арабика», «сантос» и «кенийский», запах умопомрачительный, на части разрывает, бомба, а не запах! — а дальше — розы и тюльпаны, лилии, гвоздики, астры, и толкотня такая, хоть ребра ближнему ломай, а цены — э, да что тут говорить!..
Семибратов на секунду останавливался, ошалело глядя то вправо, то влево, беззвучно шевелил губами, повторяя немыслимые цифры и волшебные названия, но люди хищно напирали на него и проталкивали дальше — от прилавка к прилавку, от павильона к павильону, так что в конце концов Василий, злой на себя и на других, забился в узкий простенок и замер, горестно соображая: «Ну вот, я так и знал — ни черта здесь нет. Кутерьма, орут кругом...» — Браток, может, возьмешь? Недорого отдам.
Семибратов дернулся, точно задел ненароком зажженную сигарету, и тут заприметил подле себя человечка неопределенных лет, без броских черт лица, однако с огненной, косматой бородой.
Человечек что-то прятал под полой потертого, выцветшего плаща, а сам просительно тянул из куцего кашне худую шею и ни секунды не стоял на месте — ноги его выделывали какие-то цыплячьи коленца, плечи мелко подергивались в беззвучном смехе, а руки, засунутые под плащ, ходили ходуном, как поршни малого паровичка.
— Ну так что же? — не унимался человечек. — Берешь?
— Погоди, — рассеянно остановил его Василий Семибратов, — погоди... Шустрый ты какой, однако. Ничего толком не рассказал, ничего не показал... Да мало ли, что ты мне подсунуть хочешь!..
— Нет! — убежденно затараторил человечек. — Товар первостатейный, такой еще поискать, а может — и вообще не сыщешь! Это тебе не финтифлюшка какая — фьють! — и готова: поломалась. Нет! Вещь железная. Можно сказать, вечная вещь!
— Ишь ты, — усомнился Семибратов. — Что ж там у тебя такое?
— И не говори! — Человечек залихватски подмигнул и выхватил сверток из-под полы. — Пальчики, браток, оближешь. Ей-ей! Ну-ка! Гляди сюда!
Он рванул газету, комкая ее на лету, и встряхнул перед оторопевшим Семибратовым обыкновенной, местами потертой скатертью.
Была она невелика в размерах и по краям изукрашена петухами.
— Скатерть... — уныло и разочарованно констатировал Семибратов.
— Да к тому же и не новая... Ты что, издеваешься надо мной? Мне для жены подарок нужен! Понимаешь? Ценный! Хоть и не очень дорогой...
— Вот-вот! — довольно пискнул человечек, и плечи его затряслись еще сильнее. — Об том и речь! Ты не смотри, что старая... Зато товар-то какой!.. Железная вещь. Скатерть-самобранка! Чуешь?!
— Чего-чего? — возмутился Семибратов. — Самобранка? Ха! Да ты бы врать хоть научился. Совести в тебе нет.
— Вот она, скатерть-то, — осклабился человечек, ничуть не смутясь. — Ей что ни прикажи — вмиг исполнит.
— Да будет тебе, — вздохнул Семибратов. — Придумай что-нибудь пооригинальней. Транзисторную мясорубку, например, или атомные щи... И что это тебя к старине потянуло?
— Господи! — всплеснул руками человечек, начиная нервничать. — Ведь говорю — работает, как новая! Вот хоть сейчас покажу!..
— Ну, валяй, — согласился Семибратов.
Человечек воровато огляделся, затем ухнул, молодцевато притопнул и одним взмахом руки расстелил на асфальте скатерку, которая вмиг расправилась, напружинилась вся и застыла, радуя и удивляя глаз своей гладкой, без единой морщиночки, поверхностью.
Петушки на краях встрепенулись, вскинули головы, распушили хвосты и, казалось, готовы были тотчас закукарекать, хлопнуть крыльями по бокам и, сорвавшись с места, горделиво прогарцевать по всему пустому скатертному пространству, как по площади, сплошь обсыпанной сахарной пудрой...
...Вывеска новогодней ярмарки, вознесенная к небу на добрый десяток метров, неоновой радугой изогнулась над площадью, и Василий Семибратов, памятуя, что на часах уже восемь вечера, а подарка для жены все нет, припустил навстречу ярмарочной толчее.
