Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Александр Валентинович Силецкий родился в Москве. Окончил сценарный факультет Всесоюзного института кинематографии. Работал в журналах «Наука и религия», «Земля и вселенная». Дебютировал рассказом «Галактик Шуз» из космоса» в журнале «Юный техник» (1963). В течение 70-80-х годов был активным участником Московского и Всесоюзного Малеевского семинаров молодых писателей-фантастов, однако, как и большинство талантливых авторов этой группы, серьезных публикаций добиться в те времена не смог. В 1987 году присоединился к Всесоюзному творческому объединению молодых писателей-фантастов при издательстве «Молодая гвардия», в результате чего издал сборник рассказов «Тем временем где-то...» (1989). В дальнейшем переехал в Минск, сотрудничал с журналом фантастики «Фантакрим-MEGA».
отрывок из произведения:
— ...Назад! Назад!
Это было последнее, что Чингиз услышал. Потому что сам же и кричал, предостерегая пастушонка, парнишку лет тринадцати, который, не подозревая о грозящей им беде, не спеша объезжал на коне отару овец.
В ту самую секунду содрогнулись — едва заметно поначалу гигантские снежные наносы, грозными козырьками нависшие над ближними скалами.
Где-то в горах, очевидно, случился обвал. Земля заколебалась, и все, что могло придти в движение, теперь неудержимо покатилось, понеслось...
Чингиз клял себя последними словами — это он был виноват: недоглядел, недорассчитал, как дурачок, поддался на мальчишеские уговоры пастушонка: естественно, здесь пастбище отменное, и трава сочная, и ветры не гуляют, ну, а то, что близко снежные карнизы и за ними тянется ледник — так ведь они, похоже, намертво застыли, безопасно...
Но думать обо всем этом было поздно. Стихия, разгоняясь, настигала...
Пастушонок-то, внизу, еще может и успеть...
Чингиз прикинул: сам он точно на пути удара, и основная часть отары — тоже здесь.
Как все нелепо!..
Даже чудо не спасет.
И тогда Чингиз, набрав сколько мог воздуха, с отчаянием закричал:
— Назад! Назад! Лавина! Поворачивай назад!
Он мысленно прочел свою охранительную мантру. Но толку? Судьба, наверное...
Хоть до него и доносились вести о великих переменах на равнине, да и здесь, в горах, не все спокойно было — то вдруг набегали басмачи, то приходили им на смену тоже чужаки в каких-то островерхих краснозвездных шапках, — все равно Чингиз, как, впрочем, многие его односельчане, Закон Судьбы не соединял с тем, что творится в мире.
Там — свое, а есть еще и посильнее власть... В другом, куда как большем и могучем мире, где также у любого — свой Закон, вот только не для всякого открыт...
Обидно, не успел договорить с учителем из новой школы, что приехал к ним недавно — объяснял все: мол, прислали грамоте детей учить. И остальных, кто пожелает.
Занятный человек, из тех, кто в шапках со звездой... Не злобный.
Знания имел большие, интересно говорил, хотя порой и не совсем понятно; впрочем, обещал: вот погодите, жизнь наладится — и сами разберетесь, я вам помогу. Повремените...
Эх, да что теперь жалеть!.. Всему, как видно, — свой черед...
Он мельком глянул в сторону подпаска. Что же он? Неужто не услышал?
Нет, все в порядке. Пастушонок услыхал и круто повернул коня.
Обе собаки привычно кинулись наперерез остаткам стада и, громко лая, погнали его вслед за всадником.
Первый снежный карниз с неимоверным ревом оторвался от уступа, а за ним, разгоняясь вниз по склону, уже мчались, сокрушая все, другие...
Чингиз на миг зажмурился, чтобы не видеть этой белой, страшной смерти, и разом дьявольская сила закрутила его, сдавила, ударила и вдруг потрясла невероятной тишиной. И тотчас темнота заполнила весь мир...
А потом он неожиданно для себя ожил. Он ощутил, что силы возвращаются к нему, что он все слышит, может говорить... Будто в волшебном сне!
Я пришел к Абсолюту, подумал Чингиз, и меня Единое приняло в лоно свое, и теперь я буду вечен, как самый Абсолют, ибо я сделался его законами, я — часть его...
Но тут он заметил отблеск дымного костра, услышал тихий непонятный говор — рядом, в метре от себя, и понял: ерунда, он все-таки сумел спастись!
До странного легко и невредимо выкарабкался из-под толщи снега...
Чингиз уперся ладонями в подстилку из сухой травы и так, полупривстав, пугливо огляделся.
Он был в пещере, вход в которую кто-то завалил камнями.
В центре пещеры, в углубленьи, был очаг — большой и безыскусно сложенный.
А подле очага сидели люди... Старые и молодые, мужчины, женщины и дети... Голые, чужие, совершенно дикие на вид, пришедшие неведомо откуда...
То, что Чингиз очнулся, казалось, обрадовало всех.