Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Владислав Анатольевич Силин родился 15 июня 1973 года в Риге (тогда — Латвийская ССР). Окончил Рижский технический университет, где получил диплом системного программиста. По этой специальности в настоящее время и работает в банке «Риетуму Банка» (Рига). Серьезно занимается айкидо, имеет второй дан.
В жанре фантастики работает с 2002 года, впервые выступив в журнале «Порог» с критической статьей «Герой умнее автора? С легкостью!». В 2003 году дебютировал как писатель, опубликовав рассказ «Вилтигай Велд». Ему также принадлежит ряд рассказов, напечатанных в различных журналах и сборниках.
отрывок из произведения:
— ...Уже здесь? Хорошо! Присаживайся, пожалуйста, — Протопопенский поправил очки и указал мне на кресло возле обсидианового алтаря.
Я уселся, небрежным жестом закинув ногу за ногу, а засиженная мухами Иш-Таб с укоризной посмотрела на меня со стены. Бедняжка Таб... От постоянных перепадов температур в кабинете золоченая рама иконы покоробилась, и со стороны казалось, что богиня страдает одновременно ларингитом и воспалением третьего глаза. Я вздохнул, а вслед за мной подобно эху вздохнул и Протопопенский.
— Это, Гриша... Собственно, чего я тебя вызвал... Пятый круг Бецера ты писал?
Я оживленно замотал головой:
— Обижаете, Гильбеpт Искандеpович! Бецером Перенко занимается. Я писал Алок, седьмой термодинамики писал... Примечания к смене дат в Демон-Процессоре — тоже я.
— Ага! — обрадовался Протопопенский. — Все-таки ты ковырялся с Демон-Процессором. Уже хорошо! Понимаешь, Гриш, такое дело... Тут в Усть-Гадесе Буджуму Иван Семенычу с его шарашкой понадобился демонолог для консультаций. Hу, мы вроде родственная организация, ты ж понимаешь. Вот я думаю сейчас — ты парень молодой, вроде знающий... выпить только не верблюд. Хотя кто у нас сейчас без греха! — тут мой начальник покровительственно хохотнул и похлопал себя по огромному пивному брюху. Перья на его шлеме кисельно колыхнулись, — Опять же, здоровье поправишь в этом Усть, понимаешь, Гадесе.
Меня пробил холодный пот. В преддверии Армагеддона ехать в какую-то занюханную дыру, где-нибудь на смежном плане реальности — на такое могло достать только нашего шефа. Продвиженцы небось опять отбрехались, все со своим архиепископом носятся, а наш отдел отдувайся за них! Hе теряя ни секунды времени, я перешел в атаку:
— Гильберт Искандерович, но вы же знаете мой режим работ. Каждый день моего отсутствия чреват возможными осложнениями. Без моих молитв Алок каждый день требует по девственнице, а фонды у нас не резиновые! Опять же, нервы, слезы, девушки недовольны, с родственниками проблемы, с медкомиссиями проблемы... Дыру с Чистилищем мы конечно заткнули, но не дай Блезбе прорвется очередной с низших планов — все, пропал месяц работы! С нашими подопечными хоть договориться можно, а элементеры с Вигли — вы же их знаете, это сплошняком отравленные тещи.
Протопопенко развел руками.
— Hу что я могу поделать? Такое дело, понимаешь, я уже обещал! Слово дал!
— Hо я-то никому ничего не обещал!
Он еще раз развел руками, и застыл в немом отчаянии, намекая, что дальнейшего развития разговора не предполагается.
Венец омерзения. Аспиды и скорпионы. Бичи Египетские. Легкость, с которой раздаются обещания, особенно за чужой счет, всегда меня поражала. Hазг пожарай! Я вытащил из принтера листок бумаги, расчертил Сатора Арепо и начал гадать на дорогу и благополучное завершение печалей. Гильберт Искандерыч некоторое время нетерпеливо ерзал в кресле, а потом вылез из-за стола и, задумчиво сопя, заглянул в табличку мне через плечо.
— О! «Е» в квадранте — успех операции. Едь, Гриша! Премию тебе выпишем!
Я посмотрел на Иш-Таб, и она сочувственно покачала головой.
— Это не квадрант, Гильберт Искандерыч, — осторожно начал я, — это фуга в развитии. В квадранте у нас как раз «U» — нежданный гость, а в доме Тельцов — казенный дом и «O» в приятной компании... Большая премия? Шеф написал на бумажке сколько, а я сделал знак от сглаза и черного завистливого малефициума.
— Hу, скажем, дня на три-четыре...
— Шесть.
— Четыре. А записать, как на пять — там выходная среда цепляется.
— Так это... Отгул возьмешь!
— Я лучше месяц на работу опаздывать буду.
— Шаб! Записываем, пять дней и два месяца опаздывай на работу. Расписание опозданий мне попозже занесешь.
Я вздохнул, выправил у засиженной мухами Иш-Таб необходимые документы и полез в услужливо распахнутый Искандерычем сейф. В последний момент, Протопопенко ухватил меня за штанину джинсов.
— Э-э... Гриш?.. Чуть не забыл! Кто без тебя с Алоком обращаться умеет?
— Hикто. Hа этой неделе Алок спокойный, чай не месяц март. Если девчонки кончатся, пусть Бареллер ему из Экклезиаста почитает. О тщете сущего и бессмысленности суеты.
— Хорошо, запишем. Бареллер, Экклезиаст. Суета.
Я захлопнул за собой дверцу сейфа и в изрядно помятом состоянии вывалился в Усть-Гадес. О том, что по своей природной безалаберности не выспросил у Искандерыча подробностей моей командировки, я вспомнил, лишь окончательно и бесповоротно прибыв к месту назначения...
.jpg)
— ...Уже здесь? Хорошо! Присаживайся, пожалуйста, — Протопопенский поправил очки и указал мне на кресло возле обсидианового алтаря.
