Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Гавайи превращены в туристский рай, но это еще не значит, что они перестали быть владениями древних богов. И однажды в туристский рай пришла гибель.
Страшной смертью умирают люди, на лавовых полях находят изуродованные трупы – а какова была судьба тех, кого так и не нашли, невозможно даже и вообразить. Снова стали пляжи, лагуны и лесные тропинки охотничьими угодьями Троих – Акулы, Пса и Кабана, а за ними выйдут из мрака еще и другие, сильнейшие…
отрывок из произведения:
...В начале был только вой ветра.
Ветер дул с запада, пролетая над четырьмя тысячами миль пустынного океана и не встречая на своем пути ничего, кроме белых гребней волн и случайных чаек. Только здесь, на Большом острове Гавайи, ветер разбивался о причудливые нагромождения остывшей лавы и разочарованно завывал, блуждая в этих темных лабиринтах. Звукам ветра вторили удары прибоя о берег и шорох листьев пальм, искусственно выращенных в этой лавовой пустыне.
На острове соседствовали два типа лавы, которым гавайцы испокон веку дали имена. Пахоэхоэ была старше: волны и ветер сгладили ее почти до ровной поверхности. Более молодая аха образовывала гротескные башни и фигуры, напоминающие фантастических горгулий с краями острыми как нож. На побережье Южной Коны серые реки пахоэхоэ стекали от вулканов к морю, но все девяносто пять миль западного берега были покрыты полями аха, возвышающимися над морем, как черный строй окаменевших воинов.
Теперь ветер завывал в этих лабиринтах, мечась между столбами лавы и врываясь в разверстые пасти старых лавовых трубок. Ветер выл все яростнее, над морем сгущалась тьма, поднимаясь от черных полей аха к подножию Мауна Лоа. Вскоре тьма затопила громадный конус вулкана, заслоняющий небо на юго востоке. Над кратером тускло светилось оранжевое облако вулканической пыли.
— Так что, Марти? Ты будешь бить штрафной или нет?
Три фигуры едва виднелись в полумраке, а голоса их почти терялись в вое ветра. Они стояли на поле для гольфа, вьющемся зеленой змейкой среди черных нагромождений аха. Вокруг тоскливо шелестели пальмы, и огни курорта Мауна Пеле, казалось, сияли далеко далеко. У каждого игрока была своя тележка, и три тележки тоже сбились вместе, затерянные в сгущающейся темноте.
— Я говорю вам, что он в этих чертовых камнях, — сказал Томми Петрессио. Оранжевое вулканическое свечение отбрасывало отсвет на его загорелое лицо и красно желтый спортивный костюм. В зубах он держал толстую незажженную сигару.
— Нет, он не в камнях, — возразил Марти Дефрис, почесывая жирную волосатую грудь в распахнутом вороте рубашки.
— Во всяком случае, не в траве, — заметил Ник Агаджанян. На нем была зеленая рубашка, обтягивающая солидное брюшко, и широкие шорты, под которыми виднелись белые дряблые ноги в черных носках. — Будь он в траве, мы бы его увидели. Здесь ведь только и есть, что эта чертова трава и чертовы камни, — ну точно как засохшее овечье дерьмо.
— А ты когда нибудь видел овечье дерьмо? — поинтересовался Томми, облокотившись на клюшку.
— Я много чего видел, вот только вам не сообщил, — ответил Ник.
— Ага, — сказал Томми, — должно быть, в молодые годы ты не раз влезал в овечье дерьмо, когда пытался трахнуть овцу. — Он сложил ладонь домиком, в пятый раз пытаясь зажечь спичку. Ветер тут же пресек эту попытку. — Вот черт!
— Заткнитесь, — буркнул Марти. — Лучше бы поискали мой мяч.
— Твой мяч в этом овечьем дерьме, — сказал Томми сквозь зубы, держа во рту сигару — Это ведь была твоя идея — поехать на этот дерьмовый курорт.
Всем им было за пятьдесят, все они работали менеджерами автосервиса в Ньюарке и много лет вместе ездили в отпуск — иногда с женами, иногда с подружками, но чаще втроем.
— Вот и оказались в пустом доме рядом с этим чертовым вулканом, — подвел итог Ник.
Марти подошел к краю лавового поля и начал вглядываться в черную поверхность, изборожденную трещинами.
— Кто же знал? — бросил он. — Это самый шикарный курорт на Гавайях. Последняя игрушка Трамбо.
— Ага, — усмехнулся Томми. — Большой Т уже сам не рад, что это затеял.
— Хрен с ним, — сказал Марти. — Я хочу найти свой мяч. — Сделав пару шагов, он скрылся между глыбами аха размером с «фольксваген».
— Да плюнь ты на него, Марти! — крикнул ему вдогонку Ник. — Уже темно. Я и своей руки не могу разглядеть. — Марти вряд ли слышал его из за воя ветра и шума прибоя. Поля для гольфа лежали к югу от пальмового оазиса в центральной части курорта, и волны разбивались о берег всего футах в сорока от них.
— Эй, тут какие то следы идут к воде! — крикнул Марти. — А вот и мой…, нет, черт, это заячье дерьмо или… — Иди сюда и бей штрафной! — потребовал Томми. — Мы с Ником туда не полезем. Эта лава чертовски острая.
— Точно, — подтвердил Ник Агаджанян. Теперь даже желтая кепка Марти скрылась за глыбами аха.
— Упрямый болван нас не слышит, — сказал Томми.
— Упрямый болван сейчас заблудится. — Ветер сорвал с Ника кепку, и он пустился за ней и кое как догнал возле тележки.
Томми Петрессио скорчил гримасу:
— Как можно заблудиться на поле для гольфа?
Ник вернулся, отдуваясь и сжимая в руке вновь обретенную кепку.
— Будь уверен, в этом овечьем дерьме заблудиться — раз плюнуть. — Он махнул клюшкой в сторону аха.
Томми снова попытался зажечь спичку, и опять безуспешно.
— Черт!
— Я не пойду туда. Еще ногу сломаю.
— Там, наверное, и змеи водятся, — предположил Томми.
— На Гавайях же вроде нет змей?
— Ага. Только удавы. И еще кобры…, чертова уйма кобр.
— Врешь.
— Ты что, не видел утром в кустах этих тварей, похожих на хорьков? Марти сказал, что это мангусты.
— Ну и что? — Ник оглянулся. Солнце окончательно скрылось, и на бархатное небо высыпали ослепительные звезды. На северо востоке так же зловеще мерцал кратер вулкана.
— А знаешь, что едят мангусты?
— Какое нибудь дерьмо. Томми покачал головой:
— Они питаются кобрами.
— Пошли отсюда, — потребовал Ник. — Я вроде что то слышал про этих хорьков.
— Мангустов. Тут столько змей, что Трамбо и другие завезли мангустов для борьбы с ними. Ты вполне можешь проснуться ночью и обнаружить, что тебя обвивает удав, а кобра кусает за хер.
— Врешь, — повторил Ник, но на всякий случай отступил к своей тележке.
...В начале был только вой ветра.
