Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Научно-фантастические произведения Анта Скаландиса повествуют о местах, событиях и существах, которых не было, нет, и не может быть — на то и фантастика. Но в невероятных ситуациях читатель встретит знакомые черты недавнего прошлого, от которого мы стремимся избавиться, перестраивая все сферы нашей общественной жизни, возвращаясь из «перпендикулярного мира» в мир реальных ценностей, истинно человеческих отношений.
отрывок из произведения:
— ...Слушай, Клюква, — спросил Панкратыч, — ты немецкий знаешь?
— Нет. А что?
— Так ты ж не знаешь.
— А мне все равно интересно.
— Славик немецкий знает, — сказала Машка.
— Какой Славик?
— Ну, тот, помнишь, который ко мне в Ленинграде в прошлом году клеился.
— А! — вспомнил я. — Лысый!
— Не лысый, а бритый, — поправила Машка.
— Ну да, бритый. Он еще ноги и грудь перед стартом брил для улучшения гидродинамических свойств.
— Ноги и грудь — это что! — заметил Панкратыч. — Он ведь и клизмы воздушные себе ставил.
— Нет, правда?! — не поверил я. — А я думал, они в шутку говорили, что можно плавучесть этим повысить.
— Какие уж там шутки. У рыбы, знаешь, плавательный пузырь? Человеку тоже не помешает.
— Да уж, — сказал Клюквин, — до чего только наш брат спортсмен не додумается!
Я вспомнил начало разговора и спросил:
— А зачем тебе немецкий, Панкратыч?
— Да мне статью интересную принесли из фээрговского журнала. Название уже перевели: «О влиянии раннего начала половой жизни на рост спортивных результатов».
Мы сидели на пляже у самой полосы прибоя. Я выискивал в крупном песке плоские камешки и швырял их в море. Был почти штиль, и камешки красиво прыгали по тихой воде. Машка лежала животом на полотенце и, расстегнув бюстгальтер, жарила спину. Панкратыч, расположившись вместе со мной на гостиничном покрывале, рассеянно листал малопонятный немецкий журнал. А Клюквин восседал на своем неизменном надувном матрасе. Матрас был совсем необязателен на гладком пляже, но Клюквин без него не мог. Ребята говорили, что он всюду с ним ездит, и даже рассказывали, что однажды на сборах Клюква спал в гостинице, постелив на пол свой матрас, так как кровать показалась ему неудобной.
Мы сидели на пляже и совершенно ничего не делали. В Москве, где ни на что не хватает времени, такое и в голову бы не пришло. Ничего не делать — со скуки умрешь. Но здесь, на Юге... Достаточно купаться, загорать, пить прохладительные напитки, есть персики, разговаривать. И нету скуки. Что значит скука? Вокруг царит только лень. Нормальная курортная всепоглощающая лень. Здесь вообще все по-другому. На первом месте — удовольствия, главная цель — красивый загар, единственно мыслимое настроение — хорошее, но не восторженно-хорошее, каким оно бывает после побед, а спокойно-, размеренно-, лениво-хорошее, умиротворенное. Здесь слово «хочу» поднимается, как волна, и сладострастно накатывает на берег, и разбивается о песок, удовлетворенно шипя, чтобы снова подняться и снова покатиться к берегу. А слово «надо» тает в сиреневой дымке у горизонта и исчезает за оконечностью мыса в том месте, где земля уходит в море, а море упирается в небесный купол, и это всегда такое назойливое слово «надо» уже не разглядишь ни в один бинокль до самого дня отъезда...
— ...Слушай, Клюква, — спросил Панкратыч, — ты немецкий знаешь?
