Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Устали от американских космических опер? Заскучали над отечественной приземленной фантастикой? Надоело читать современные сказки о колдунах и рыцарях? Откройте этот сборник и убедитесь: Ант Скаландис еще не забыл о своем главном предназначении. Мы были и остаемся первыми в космосе! Никто не умеет так лихо и бесшабашно, как мы, рассекать межзвездное пространство, и покорять планету за планетой, и впутываться в самые невероятные приключения. И все это по-доброму и с улыбкой. Наши в космосе — это весело. Наши в космосе — это круто!
отрывок из произведения:
...Год назад тоже было лето. Только тогда у неё был Роберт, а теперь Ольга была одна.
Год назад в этот день они шли в Крыму берегом моря: сначала по камням, по глыбам песчаника, по маленьким усыпанным ракушками пляжам между ними; а потом — поверху: по краю обрыва, по траве, по дороге и вышли к шоссе, вроде бы асфальтированному, но покрытому мелкими колючими камешками. А они пошли босиком. Впереди за шоссе был спуск к озеру. Вернее, ко дну высохшего озера, а само озеро блестело справа, в километре от берега моря. Наверно, никакое это было не озеро, а просто морской залив, отсеченный когда-то от большой воды насыпью для шоссе.
Высохшее дно лежало перед ними огромной идеально плоской поверхностью, у края белой под солнцем, почти как снег, а дальше темнеющей как-то резко, полосами, до густого желтовато-серого цвета там, где начиналась вода. Им захотелось пройти по этой поверхности, и Ольга первая сошла с шоссе. И завизжала, ступив в колючую траву. Тогда Роберт подхватил её на руки, царапая себе голени и ступни, быстро сбежал по склону и остановился, широко расставив ноги на испещренной ракушками и припудренной солью глади сухого дна.
— Ты меня любишь, Роби? — спросила Ольга.
— Очень, Олененок!
— Правда?
— Конечно, правда, Олененок.
Он бережно опустил её на землю. Высохшая глина была очень теплой, упругой, как плотная резина, и блаженно гладкой после разбитой грунтовки, шершавого шоссе и колючего склона. Они пошли в сторону голубеющего зеркала залива, и ноги начали утопать. Под корочкой соли и тонким слоем светлой глины оказалась сплошная толща чего-то черно-зеленого и вязкого. Вмятины от подошв с темными трещинами по краям становились все глубже, и когда они дошли до следующей полосы, где охряный оттенок сменился на холодноватый серо-желтый, ступни стали проваливаться по щиколотку. Они остановились, и Роберт сказал:
— Подожди, я добегу до следующей полосы.
Но по высохшему озеру нельзя было бегать. Разогнавшись, Роберт увяз едва ли не по колено, и Ольга смеялась и кричала ему: «Вернись, Роби!», и, когда они шли назад, на Ольге были изящные зеленовато-черные подследники, а на Роберте — зловещего вида грязно-зеленые сапожки.
А потом была ночь, пахнущая морем и туей. И луна была почти полной, и пляж был почти пустым, и маслянистые волны серебрились, и тихо шумели, и мягкими, теплыми прикосновениями ласкали кожу. А занавеска на окне легонько колыхалась и струилась молочным светом в полумраке. И было жарко. А в аллеях звенели цикады. И в их чарующем звоне слышалось что-то романтическое и нереальное, настолько нереальное, что Ольге все время казалось, будто все это происходит не с нею...
Роберт любил её, но в Москве все стало по-другому. Встречаться им было негде: у Роберта была мама и сестра, у Ольги — родители и бабушка. Они бывали в гостях друг у друга. И ещё в кино, и в барах, и на выставках, ходили по улицам — но лишь иногда урывали часы счастья в квартирах его друзей или её подружек. Жениться они не собирались. Роберт не хотел, и Ольга боялась заговаривать с ним об этом. Игра в прятки от родных начинала раздражать. Они общались все реже. А однажды весной он позвонил неожиданно, и они встретились на бульваре.
— Привет, Роби, — сказала она. — Ну что, идем к тебе?
— Знаешь, Ольга, — сказал Роберт (и она испугалась, потому что он никогда не называл её Ольгой), — знаешь, я больше не люблю тебя.
Она постояла молча. Потом спросила:
— У тебя кто-то есть?
— Как тебе сказать... Ну, в общем, дело не в этом.
— Врешь.
— Да нет, не вру. Правда, дело не в этом.
— А разве так бывает?
— Бывает, — сказал он.
— Ладно, Роби, — сказала она, — пошли.
— Куда? — спросил он. — Разве тебе хочется, чтобы я был с тобой только из жалости?
— Не знаю, — сказала Ольга.
— Подумай, — ответил Роберт.
Они бродили молча ещё минут пять. Потом Ольга сказала:
— Ну, пока.
— Прощай, — ответил Роберт.
Ольга любила Роберта, но им обоим было по девятнадцать, и она не позвонила ему. А Роберт позвонил лишь раз, спустя два месяца. Оказалось, Ольга забыла у него свою книгу...