Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Российские города с древнейших времен славились чудесами: жили в них и злые колдуны, и добрые волшебники, и нечисть всякая, и народные умельцы-изобретатели. Но теперь иные настали времена. И чудеса другими сделались. В современных городах, больших и маленьких, все чаще пришельцы с других планет появляются, а простые земляне-горожане пристрастились к путешествиям во времени да по параллельным мирам шастают, впрочем, и на Луну слетать тоже не брезгуют. А уж изобретать наши отечественные таланты начали и вовсе черт знает что! То какие-то антишапки, а то вообще — новые методы размножения. Словом, сходит мир с ума потихонечку! А приглядишься — вроде люди-то вокруг все те же — родные, наши!
отрывок из произведения:
...Еще вчера резино-битумное покрытие стадиона от страшной жары было мягким, как пластилин, налипало на подошвы шиповок, и спринтеры, проклиная на все лады изобретателей этой дьявольской замазки, беспомощно разводили руками после объявления результатов, а сегодня небо стало серым, по стадиону гулял холодный ветер, намекая на приближение дождя, и покрытие сделалось в меру мягким и в меру пружинистым. Впрочем спринтеры все равно роптали на никудышные результаты и, все так же свято убежденные в свое потенциальной силе, с кислым выражением на лицах пожимали плечами и материли встречный ветер, превышающий норму.
Ну а высотники... Да что говорить про высотников! Я их немало на своем веку повидал, сам высотник, и что-то не припомню, чтобы когда-нибудь мы были довольны сектором и погодой одновременно. То жарища, от которой поролон становится горячим, как сковородка, и ты на нем вроде жареной рыбки корчишься всякий раз; то — наоборот — холодрыга такая, что от прыжка до прыжка коленки ходуном ходят; то солнце в глаза, так что планки не видно, то ветер сильнющий сбоку — того и гляди на стойку начнешь налетать.
Вот и на этот раз: ветер, холод и покрытие отвратительное — высотники это дружно признали, потому что нынче избаловались, на тартане прыгать привыкли.
Я-то свое уже отпрыгал и сидел теперь на синтетической траве хоккейного поля, откинувшись на туго натянутую сетку ворот, хорошо так сидел, как в гамаке. С прыжками у меня сегодня не заладилось, никак не удавалось «попасть в разбег», хоть убей, и я закончил с более чем скромным для себя результатом 2,05.
В секторе после 2,15 оставались двое: горячий жутко самолюбивый Шурик Арченко, совсем ещё мальчишка, но спортсмен перспективный и потому любимец тренеров (вчерашний перворазрядник, он был сегодня без пяти минут «международником»), и — главный его соперник, опытный турнирный боец, прослывший однако неудачником — Борька Николаев.
Николаев прыгал мощно, но тяжело. Арченко летал, как птица, но в воздухе выделывал такие финты, что не только тренеры, но даже он сам не мог понять, мешает или помогает ему это техническое трюкачество. Дуэль обещала быть интересной, особенно после того, как оба на удивление небрежно примерившись к 2.18, сбили планку на этой отметке. Случайность такого поворота событий была очевидна для всех. И действительно, в следующей попытке Николаев технично и с запасом преодолел злосчастные 2.18. Но Арченко опять что-то перемудрил и сбил планку спиной в фазе падения. На такое способен был только Арченко. Его старый приятель Глеб Воронин шутил, что когда-нибудь Шурик прыгнет на 2.50, но в самый последний момент извернется и собьет планку рукой.
В третьей попытке Арченко подвели нервы. Нет ничего хуже, чем выполнять подряд две попытки, одна из которых последняя.
— Допрыгался Шурик, — мрачно заключил Глеб, присевший на траву рядом со мной. — Теперь Николаев рекорд закажет.
Но Николаев рекорд заказывать не стал. Николаев был сегодня скромнее. Он просто попросил следующую высоту — 2.21.
— Начну потихонечку, улыбнулся он нам, — а там видно будет.
Отличное настроение было у Борьки. Назло погоде. И все мы ждали хорошего результата.
А ветер не унимался, стало зябко. Плотнее заворачиваясь в олимпийки и шелестящие болониевые курточки, мы сбились в кучу на сетке ворот, а он вышел к своей отметке в одних трусах и майке и, казалось, не чувствовал холода. Не помню, чтобы когда-нибудь Николаев прыгал одетым. Хотя нам и метателям разрешается выступать в «длинной» форме, Борька считал это недопустимым. Прыжок для него был священнодействием со всеми традиционными атрибутами, включая не только разные (на толчковой ноге — прыжковая, на маховой — беговая), но и непременно разноцветные шиповки.
Вот он начал разбегаться. Неповторимое зрелище: как будто не человек, а слон бежит. Мне всегда казалось, что Николаев смог бы ногами забивать сваи. И разбег в толчок он тоже переводил оригинально: резким мощным стопором подбрасывал тело вверх...
...Еще вчера резино-битумное покрытие стадиона от страшной жары было мягким, как пластилин, налипало на подошвы шиповок, и спринтеры, проклиная на все лады изобретателей этой дьявольской замазки, беспомощно разводили руками после объявления результатов, а сегодня небо стало серым, по стадиону гулял холодный ветер, намекая на приближение дождя, и покрытие сделалось в меру мягким и в меру пружинистым. Впрочем спринтеры все равно роптали на никудышные результаты и, все так же свято убежденные в свое потенциальной силе, с кислым выражением на лицах пожимали плечами и материли встречный ветер, превышающий норму.
