Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
До армии, куда двадцатилетнего Геннадия Семенихина призвали в 1939 году, он работал гидромелиоратором – проектировал и строил платины в Калмыкии. Война с Германией застала его на аэродроме; к этому времени он освоил новую профессию. Неоднократное участие в составе экипажей штурмовиков и бомбардировщиков в боевых операциях было для будущего писателя суровым испытанием и закалкой. Именно собственный опыт помогли Геннадию Семенихину написать книги о военных летчиках. Свою первую книгу – о летчиках-истребителях «Испытание» – он написал в 1953 году. И в дальнейшем почти все его книги, так или иначе, связаны с летчиками. Среди многочисленных друзей Семенихина – и первые космонавты. Вместе с Юрием Гагариным, Германом Титовым, Андрианом Николаевым он совершил немало поездок по стране и за рубежом, наблюдал приземление космических кораблей «Восток-3» и «Восток-4», был частым гостем Звездного городка. Результатом этого стало произведение «Космонавты живут на земле», где описана повседневная жизнь космонавтов, и сделана попытка заглянуть в будущее космонавтики.
отрывок из произведения:
...Как-то в грозовую ночь, когда молнии резали небо и даже кот с мяуканьем скребся со двора в дверь. Николка проснулся и увидел в горнице две освещенные молнией фигуры: дядю Тихона и мать. Они сидели на разных табуретках и вели какую-то, видно, длинную беседу. Мать говорила сухим ровным голосом, а дядя Тихон горячился, отчего голос его вздрагивал и перескакивал с низких нот на высокие.
– Нельзя так, Варюха, – убеждал дядя Тихон, – пора бы уж этого вертопраха навек позабыть.
– Он им отец, Тихон, – громким шепотом возражала мать.
– Да какой же он им отец, если они в глаза его не видели! Да и муж тебе какой?! Ты первая баба на селе, ударница лучшая. А он – кто? Кто, я тебя спрашиваю?
Кулацкий племянник, жалкий гармонист в клубе – два прихлопа, три притопа! Да и знать ведь тебя не хочет.
Эх, Варюха! Дорого ты поплатилась за эти черные брови.
– Не я одна, – горько вздохнула мать.
– Вот и пора бы об этом позабыть, – настаивал дядя Тихон. – Надо все сызнова начать. Я же к тебе по-серьезному, не на баловство какое-нибудь зову. Или мне не веришь?
– Верю, Тиша, – сказала мать и поперхнулась каким-то незнакомым Николке сдавленным грудным смешком. – Ты же весь добрый и светлый. Совсем как большой ребенок. Только прости меня на неласковом слове: не хочу я второй раз судьбу свою испытывать, не хочу.
– Это ты твердо? – глухо переспросил Тихон.
– Твердо, – решительно подтвердила мать. – И не надо больше меня пытать.
– Ну тогда прощевай. – Дядя Тихон поднялся с тяжелым вздохом и, натыкаясь на табуретки, шагнул в сени...