Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Мир фэнтэзи Виктории Угрюмовой...Этот чарующий мир населен героями и небожителями, Новые и Древние боги оставитли былую вражду, чтобы сойтись в борьбе проитв могущественного воплотителя Зла. Увлекательное и полное опасностей путешествие ждет героев ее произведений.
отрывок из произведения:
— ...Ну-ка, плесни полную. Уфф... так и до инсульта недолго. Этот, тоже мне, хмырь рогатый, падлюка, сволочь. «Звезды снимешь! Рапорт положишь, а потом я тебя сам, своими руками по стенке размажу!» Дерьмо собачье. Еще посмотрим, кто кого размажет. Меня, боевого генерала, за ошейник не возьмешь, как кутенка какого-нибудь. Я за себя постою.
Нет, ну ты понимаешь? Он меня спрашивает, как их туда занесло, каким, говорит, ветром. Если бы я это знал, я бы перед ним на ковре Ленку-Еньку не вытаптывал, как медведь базарный...
Плесни-ка еще! О, то, что надо — в самый раз. Хорошо пошла, голубушка, хорошо. Прямо тепло по душе разливается; я, видишь ли, брат, верю, что душа где-то возле желудка находится. Нет, это точно, без балды. Вот, скажем к примеру, сегодня — этот старый пес на меня орет, и таки душа в пятки уходит; умеет он страху нагнать. И вот спроси меня, спроси, что именно вниз ухает? То-то и оно, что желудок.
Еще плесни. Плесни, говорю, не жалей. Чай, не свою расходуешь.
Что стряслось, интересуешься? Ох, я бы и сам хотел знать, что там у них стряслось...
Ты про новую конструкцию-то хоть слыхал? А, да, ну как же это — чтобы ты, и вдруг не слыхал. Пять против одного ставлю, что и в чертежи сумел заглянуть, и на нее, голубушку, в собранном виде полюбоваться успел. Ну, колись, колись, не кокетничай, как институтка на первом балу. Видал?
Ого! Огогошеньки! Я так и знал, что ты, стервец, недаром в органы пошел. Все-то ты знаешь, все-то видел. Впрочем, мне сейчас твоя осведомленность только на руку: вдвоем легче будет решить. Мне, Борька, твоя помощь во как! — позарез необходима. Потому что такого конфуза в моем ведомстве давненько не бывало. Чтобы вот так взять и запросто угробить единственный эспериментальный экземпляр! Нет, это уму непостижимо. До сих пор поверить не могу, сколько ни стараюсь. Ррраз! И пять лет каторжной работы псу под хвост... А-ах ты ж...
А какой красавец, какой красавец был! Да что я — ты ж сам видел. Куколка! Бриллиант! Шедевр! Нет, скажи, скажи, правда, шедевр? Произведение, можно сказать, искусства. А техники, а железа в него напихано было! Он только что салон не подметал и кофе не варил, а так все сам мог делать, голубчик. А линии, линии какие четкие. До совершенства доведен был; всем КБ пыхтели сколько лет. Я не преувеличиваю — ему этот Камов с..ный в подметки не годился... И название, по-моему, на уровне — «Королевский скат». Чего лыбишься, дура? Ну и что, что королевского ската в природе нет. В природе много чего нет, зато в нашей родной армии имеется. И не в нашей тоже, к сожалению. И как это нас угораздило защитниками Родины стать, а?
Колбаски передай. Вот спасибочки...
Между прочим, я против был, когда решили испытания проводить в боевых условиях. Какие боевые могут быть? Они меня тогда так ехидненько-ехидненько: «Вы, что, господин генерал, не уверены в боеспособности вашей машины?» Скажи, Борька, как звучит клево: господин генерал!
А я им отвечаю, что, дескать, господин генерал во всем уверен, но человек предполагает, а Бог располагает, и неча Ваньку валять. Какого черта на рожон лезть? Знаешь, что меня больше всего пугает: мы, армейские, должны их, гражданских, уговаривать в войну не соваться. Или это всегда так было, что солдаты миролюбивее остальных — просто я об этом не задумывался раньше.
Слышь, меня Чубатый там к стенке ставит, кричит: «Кастрирую гада!», а я ему так в морду его плоскую и выпалил. Я, говорю, больше твоего души и жизни в эту машину вложил. Ты о ней только отчеты читал, да пару раз на полигон приезжал в трусах бронированных; а я и спал, и ел, и жил там. У этой вертушки вместо керосина моей кровушкой баки заправлены. И нечего меня стращать — у меня горе, не у тебя, долбо...а! Ну, конечно, последнее словцо я про себя промурлыкал: хоть в глазах и темно от злости, а свой предел понимаю. Я, говорю, и дите свое потерял, и двух товарищей боевых, с которыми мы столько войн прошагали, сколько другим и не снилось. Нас с ними через мясорубку пяток раз пропустили, так что теперь и не разберешь, кто есть кто. У меня, говорю ему, считай, что руки-ноги оторвало. А ты меня пугать вздумал! Я ему так и сказал, что после Афгана уже бояться перестал, а ведь Афган-то в моей биографии был далеко не последней «тепленькой точкой планеты»...