Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Рассказ «Дела сердечные « дает возможность в полной мере оценить талант, литературное мастерство и богатство фантазии писателя, способного даже самые обыденные вещи показать под необычным углом, а также замечательный английский юмор Уиндема, мягкую иронию и ядовитую сатиру.
отрывок из произведения:
...Элиот внезапно запнулся на полуслове. В другом конце зала ресторана «Д'Авиньон» стоял метрдотель и таращил на него глаза, причем каждая черточка большого выразительного лица Жюля дышала беспокойством, определенно создавая атмосферу драматичности.
Джин проследила за взглядом своего спутника.
— Что это с ним? — спросила она.
— Понятия не имею, — пожал плечами Элиот.
Как завороженные, наблюдали они за Жюлем. Плавно покачиваясь, как дирижабль, управляемый умелой рукой, метрдотель с достоинством нес большую массу своего тела между столиками, пока не остановился возле них. Выражение плохо скрываемого ужаса на его лице заинтриговало Элиота.
— Что, суп отравлен? — дружелюбно поинтересовался он.
Жюль, даже не улыбнувшись, продолжал излучать страх и смятение.
— Прошу прощения, мсье. Мне очень жаль. Произошла ошибка, — произнес он, делая ударение на каждом слове.
Элиот воспринимал исходящие от него звуки так, как он обычно слушал людей, пока не привыкал к их речи. Одна из проблем практикующего логопеда состоит в том, что куда бы он ни пошел, он нигде не может забыть о своей работе. Любой незнакомец, произнося слова, сообщает о себе дополнительную информацию — откуда он родом, где получил образование, где живет сейчас. Каждый звук, издаваемый им, немедленно анализируется, принимается во внимание абсолютно все — его полость рта, губы, язык, то, как он их располагает по отношению друг к другу при произнесении слов. Все это представляет собой такой большой профессиональный интерес, что зачастую сама речь не достигает той цели, для которой она произносилась.
Так произошло и на этот раз. С первых же слов Жюля Элиоту стало очевидно, что кто то из его родителей — скорее всего мать — уроженец юга Франции; что сам Жюль воспитывался в Англии; что при желании он мог бы говорить на превосходном английском; однако сознательно из профессиональных соображений сохранил материнский выговор, привнеся в него акцент Сохо, пока такая манера говорить не вошла в привычку; а его жесты свидетельствовали о том, что он чрезвычайно педантичен и во всем любит порядок. Всего несколько слов — и столько информации!… На сами слова Элиот, правда, не обратил внимания.
Жюль тоже сделал свои скромные выводы. Очевидно, клиент — американец, конечно же, из Нью Йорка, потому что в Англии считается, что все американцы приехали из Нью Йорка, кроме тех немногих, что занимаются кинобизнесом. Жюль также понял, что разговор не завязывается. Он сделал вторую попытку:
— Произошла ошибка, мсье. Этот столик заказан.
— Не сомневаюсь. Я заказал его вчера по телефону.
— Ошибка как раз в этом. Мадемуазель и мсье не возражают пересесть? У нас есть неплохие столики… — Мне кажется, я имею право сидеть за тем, который я заказал.
— Это было неправильно, мсье. Я хочу сказать, что было ошибкой принять ваш заказ. Каждый год 28 мая этот столик занят.
Джин наклонилась, вперив взгляд в озабоченное лицо Жюля.
— Каждый год 28 мая? — переспросила она.
— Да, мадемуазель. С половины девятого. Так заведено.
— Что ж, в этом году… — начал было Элиот, но девушка прервала его:
— Как романтично, правда?
— Мадемуазель догадалась. Дела сердечные… — с легким вздохом согласился Жюль.
— Я здесь тоже по сердечному делу, — резко заметил Элиот.
Взгляд Жюля оценивающе скользнул по девушке, и на какую то долю секунды восхищение вытеснило тревогу с его лица...
...Элиот внезапно запнулся на полуслове. В другом конце зала ресторана «Д'Авиньон» стоял метрдотель и таращил на него глаза, причем каждая черточка большого выразительного лица Жюля дышала беспокойством, определенно создавая атмосферу драматичности.
