Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Отрывки из письма, которое никогда не будет написано.
отрывок из произведения:
...а знаешь, мне иногда кажется, что время можно повернуть назад… И однажды я проснусь солнечным летним утром и, выглянув в окно, увижу старый двор своего детства. Тот маленький и уютный дворик, в самом центре которого каким-то невероятно-чудесным образом сохранился маленький островок деревянной старины: четыре домика, отделенные друг от друга и от двора покосившимся забором, за которым спрятались роскошные яблоневые сады — там уже созрели краснобокие яблоки, изумительные на вкус… Как раз на том самом месте, где сейчас над полуживыми чахлыми кустарниками угрюмо нависает серая громадина девятиэтажной коробки и пустует очищенная от яблоневых садов часть теперешнего двора — пустого, необъятного и унылого.
И вот я просыпаюсь ранним июньским утром, и неожиданно для себя чувствую, что ко мне вернулось давно уже забытое состояние легкости, когда тебе кажется, что ты можешь запросто, как птица, взлететь в пронзительно голубые небеса, и долго-долго парить в лазоревой вышине, раскинув руки наподобие крыльев… Когда-то я очень часто летал — во сне, но это было очень давно, целую вечность назад — в детстве, когда мне было то ли десять, то ли двенадцать лет… А потом полеты во сне неожиданно прекратились — то ли что-то изменилось во мне самом, то ли мир вокруг меня стал другим, и я надолго – если не навсегда — забыл ту необъяснимую легкость, когда я умел летать — не только во сне, но и наяву… Забыл, потому что детство кончилось… А сегодня вдруг снова что-то изменилось в привычном мире, и я снова проснулся ребенком… Я лежу в своей кровати, ощущая себя до невозможности легким, почти невесомым… Наверное, потому что вчера наконец-то наступили каникулы — бесконечное время, когда можно на долгую вечность забыть про школу, про уроки и учителей, когда можно сколько угодно дрыхнуть по утрам, или просто валяться в постели, потому что сентябрь еще наступит не скоро… через вечность… И весь мир будет принадлежать только тебе одному, и никто не сможет отнять у тебя свободы и счастья... И потому я просыпаюсь только тогда, когда озорные лучики золотистого солнца украдкой проникают в комнату сквозь узкую щель между неплотно сдвинутыми занавесками и, играя друг с другом в салки, весело прыгают по комнате, прыгая с дивана на шкаф, со шкафа — на пол, с пола – на стол, со стола — на подушки. А потом осторожно касаются моего лица, щекотно трогают его теплыми пушистыми лапками, прогоняя сладкий утренний сон — тот сон, слаще которого нет ничего на свете… особенно сейчас, когда начались каникулы… Я думал, что мне приснилось возвращение в детство — ведь время нельзя повернуть назад, оно идет только вперед, приближая каждого из нас к тому рубежу, миновать который не может никто из живущих… Но сейчас мне не хочется думать о грустном, потому что что-то случилось в веками отлаженном механизме вселенной, раз сон обратился явью, и я снова стал 12-летним мальчишкой… Это чудесное превращение мне было даровано свыше, и потому я должен не только с благодарностью принять неожиданный дар, но и распорядиться им так, чтобы не осталось потом, когда я вернусь обратно, грусти от того, что ожидания не сбылись… Я бодро вскакиваю с постели, раздвигаю шторы, распахиваю настежь окно… В комнату врывается стремительная струя сладкого утреннего воздуха, в которой я ощущаю свежее дыхание бесконечного летнего дня…
...а знаешь, мне иногда кажется, что время можно повернуть назад… И однажды я проснусь солнечным летним утром и, выглянув в окно, увижу старый двор своего детства. Тот маленький и уютный дворик, в самом центре которого каким-то невероятно-чудесным образом сохранился маленький островок деревянной старины: четыре домика, отделенные друг от друга и от двора покосившимся забором, за которым спрятались роскошные яблоневые сады — там уже созрели краснобокие яблоки, изумительные на вкус… Как раз на том самом месте, где сейчас над полуживыми чахлыми кустарниками угрюмо нависает серая громадина девятиэтажной коробки и пустует очищенная от яблоневых садов часть теперешнего двора — пустого, необъятного и унылого.
