Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Хендерсон Зенна Кларсон (1 ноября 1917 – 11 мая 1983) — американская писательница, автор множества научно-фантастических рассказов, пропагандирующие доброту и милосердие по отношению к иным формам жизни. Она была одной из первых женщин-фантастов, которые не прикрывались мужскими псевдонимами, как, например, Джеймс Типтри-мл. или К. Л. Мур, а также являлась пионером в религиозной теме в фантастике. К тому же Хендерсон едва ли не первая, кто многие свои произведения писала от лица детей, благо, что опыта у нее, как у преподавателя, хватало с избытком.
отрывок из произведения:
... Иногда мне кажется, что я путешественник, потерпевший кораблекрушение. Будь мне поменьше лет, я непременно играл бы в Робинзона Крузо, хотя не ручаюсь, что при виде следов босых ног — это в наших-то местах! — я сохранил бы присутствие духа.
Но я, наверное, затерян и в пространстве, и во времени. Ведь всего через семь лет я не только стану вполне взрослым, но и увижу смену столетий! Вообразите себе день, который, начавшись в девятнадцатом веке, после полуночи перейдет в двадцатый! Надеюсь, теперь понятно, что вместо того, чтобы оглядывать горизонт в поисках парусов, я встаю на скалу и погружаюсь в мечты о мире грядущего столетия.
Но грядущее грядущим, а в тот год нас постигла лютая засуха. Именно поэтому, оставив женщин дома, мы с отцом отправились к устью Капризного ручья. Вскоре мои легкие от усилий и от раскаленного воздуха запылали огнем, но мы продолжали подниматься на холм. Наконец, спустя часа полтора, мы остановились передохнуть в тени огромного валуна. Внизу на мили вокруг расстилалась безжизненно серая долина Скорби. На фоне бледного неба у самого горизонта виднелась темная полоска — горы; почти под самыми нашими ногами волновалось вытянутое пятно зелени — ивы вдоль реки Чакавола, а немного левее их — роща тополей, где пряталась наша хижина и где Ма, поди, уже закончив печь хлеб, стояла вместе с Мэри у порога и смотрела вверх, туда, где сидели мы.
— А что, если мы не отыщем родник? — спросил я и облизнул сухие губы.
Я думал, отец не ответит. Такое с ним бывает часто — он молчит, а через день или два, когда ты и думать забыл, о чем спрашивал, он вдруг отвечает. Но на сей раз он отреагировал сразу:
— Тогда мы узнаем, почему наш ручей прозван Капризным. Если ты уже отдышался, то можешь напиться.
Пить хотелось ужасно, поэтому я немедленно устремился к ручью. В этом месте он был очень быстрым и совсем мелким. Зачерпывая холодную и слегка солоноватую воду, я утолил жажду, а затем, умывшись, сказал:
— Но у нас всегда есть река.
— Не всегда, — возразил отец и, отойдя на несколько шагов вверх по течению, сделал несколько жадных глотков. — Только за последнюю неделю она обмелела почти вдвое. К тому же Танкер вчера сказал, что на вершинах гор совсем не осталось снега. А ведь сейчас — только начало лета!
— А как же наш сад?! — воскликнул я. — И наши поля?!
— Наш сад, наши поля, — повторил отец с грустью.
Найти истоки ручья нам помешала скала, взобраться на которую было не в силах человека. Долго стояли мы перед каменной громадой и смотрели, как откуда-то с вершины падает вода.
— Если речка пересохнет, — сказал я, — то на все хозяйство воды из ручья нам не хватит.
Отец ничего не ответил, а лишь повернулся лицом к дому.
Дорога вниз отняла у нас вдвое меньше времени. Но посередине пути я оступился и упал в заросли репейника. Оттуда меня вытащил отец. Вся моя одежда оказалась в репьях, а на левой щеке красовалась кровоточащая царапина.
— Вода нужна людям, — вроде бы ни с того ни с сего сказал отец. Людям и животным.
Я кивнул, но только подходя к дому, понял истинный смысл его слов. Оказывается, отец уже смирился с потерей полей и фруктовых деревьев, и его заботило, как выживут обитатели его дома и, может быть, фермы.
На тропинке у дома нас поджидали Ма и Мэри. Я молча взял Мэри у матери и понес домой, поскольку прекрасно понимал, что сестренка стала для нее уже тяжеловата. Ведь месяца через два мать ждала появления нового ребенка. Однако мне, пятнадцатилетнему парню и почти мужчине, по мнению отца, и не полагалось об этом даже догадываться...
... Иногда мне кажется, что я путешественник, потерпевший кораблекрушение. Будь мне поменьше лет, я непременно играл бы в Робинзона Крузо, хотя не ручаюсь, что при виде следов босых ног — это в наших-то местах! — я сохранил бы присутствие духа.
