Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Пьесы Карела Чапека относятся к числу наиболее крупных и оригинальных явлений мировой драматургии первой половины XX века. Своеобразие их содержания и формы позволяет говорить о театре Чапека так же, как о театре Бернарда Шоу, Бертольда Брехта, Шона О»Кейси, Гарсиа Лорки. Не случайно, что Чапек снискал мировую известность именно как драматург.
отрывок из произведения:
...Кабинет отца. Окна открыты настежь. На средней стене большой портрет отца в офицерской форме, справа и слева от пего — шашки, рапиры, револьверы, ружья, трубки с длинными чубуками, всякие достопримечательности из колониальных стран — копья, щиты, луки и стрелы, кривые кинжалы, а также оленьи рога, черепа антилоп и другие охотничьи трофеи. Боковые стены заняты книжными полками, резными шкафами и стойкой с начищенными до блеска ружьями; тут же висят восточные материи, звериные шкуры и географические карты. Вообше комната обставлена на мужской лад: тяжелый письменный стол, на столе — словари, глобус, коробки с табаком, трубки, шрапнельные стаканы, заменяющие пресс-папье, и т. д.; турецкий диван, потертые кресла и стулья, мавританский столик с шахматной доской и столик с граммофоном. На шкафах офицерские фуражки и каски. Кроме того, всюду разная экзотика негритянские маски и другие мелочи, какие лет тридцать тому сазад обычно привозили домой из колоний и других отдаленных стран. Все это имеет довольно старомодный вид и порядком обветшало; кабинет похож скорее на семейный музей, чем на жилую комнату.
На диване, забравшись туда с ногами и высоко подняв колени, сидит Тони; на коленях у него толстая книга; на книгу он положил лист бумаги и что-то пишет. Время от времени шепотом читает написанное, отбивая такт рукой; иногда недовольно качает головой, что-то вычеркивает, исправляет и снова принимается тихо скандировать.
Входит Петр, насвистывая песенку.
Петр. А, Тони! Ну, как дела? (Подходит к письменному столу и, продолжая насвистывать, рассеянно вертит глобус.) То н и. Что?
Петр. Стихи сочиняешь?
Тони. И не думаю! (Поспешно прячет в книгу исписанный листок бумаги.) А тебе, собственно, какое дело?
Петр. Никакого. (Засунув руки в карманы, подходит к Тони и, посвистывая, смотрит на него.) Ну-ка, покажи!
Тони (делая вид будто читал книгу) . Что ты, что ты! Такой вздор...
Петр. Гм!.. (Шутливо дергает Тони за волосы.) Ну, ну, ладно. Эх ты... (Медленно возвращается к письменному столу, открывает одну из коробок с табаком и набивает себе трубку.) Лучшего занятия, видно, не нашел? (Выдвигает средний ящик стола.) Тони. Ну, а ты чем так занят?
Петр. Я? Ничем. (Вынимает из ящика растрепанную книжку и перелистывает ее.) Если можно так выразиться, лихорадочным ничегонеделанием. Мой час еще не пробил, Тони! (Подходит к шахматному столику и садится за него.) Посмотрим теперь эту задачку; отец начал было решать, да так и не успел. Попробуем мы... (Расставляет несколько белых и черных фигур и проверяет их расположение по книжке.) Тони (нерешительно). Петр, ты ничего не знаешь?..
Петр (рассеянно) . Да?
Тони. Насчет Иржи.
Петр. А что?
Тони. Он не собирается... поставить сегодня какой-то рекорд?
Петр. Почему ты думаешь?
Тони. Понимаешь, вчера вечером он вдруг сказал: «Тони, помахай мне завтра рукой на счастье. Я собираюсь сделать одну вещь». Он говорил — часа в три...
Петр. Часа в три? (Смотрит на часы.) Тогда, значит, совсем скоро! Нам он не сказал ни слова... (Продолжает, посвистывая, расставлять фигуры на доске.) Должно быть, не хотел, чтобы мама знала. Она всегда так волнуется, когда Иржи летает... Ты при ней не говори, слышишь? (Заглядывает в книжку, потом задумывается над шахматной доской.) Гм, дэ пять... дэ пять... Папа здесь отметил, что первый ход должен быть на дэ пять, но, по-моему, тут что-то не так... Знаешь, Тони, я иногда думаю: как, должно быть, томился отец в колониях; поэтому он и занимался там шахматными задачами.
Тони. А ты что? Тоже томишься?
Петр. Невероятно. Такой бестолковщины, как сейчас, не знало еще ни одно столетие. (Оборачивается к Тони.) Ну-ка, Тони, довольно фокусов, показывай свои стихи!
Тони. Что ты! Какие там стихи!.. Они еще не готовы!
Петр. (подходит к нему). Ладно, ладно!
Тони. (отдает ему исписанный листок бумаги)/ Да у меня ничего не получилось! Ты будешь смеяться!
Петр. Я только посмотрю, нет ли там орфографических ошибок. (Медленно, внимательно читает стихи.) Входит Корнель с винтовкой в руке...