Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
1933 год. Вот уже девять лет идет война с Германией, где правят коммунисты. Вице-директором радио «Свобода» работает Троцкий, а посредственные пропагандистские передачи пишет муж Надежды Константиновны. В монархической России Константин Фадеев живет как барин – на процентах с изобретения противогаза; Карл Густав Юнг перебрался в Москву. Босфор и Дарданеллы наконец-то российские, но за них приходится платить ежегодный налог кровью. Открыта вакцина от простуды, кори, коклюша и насморка, но самолетов нет, а дирижабли наполняют безопасным гелием. В США президентом стал спортсмен-здоровяк Франклин Делано Рузвельт, больше пекущийся о своей внешности, нежели о национальной безопасности вверенной ему страны. А опасаться есть чего: Россия в союзе с Японией одолела гоминдановский Китай, теперь же запускает атомарную бомбу на Нью-Йорк. Помните фразу П.А.Столыпина, сказанную с трибуны Государственной Думы: «Дайте нам двадцать лет, и вы получите другую Россию»? Василий Щепетнев дал Столыпину двадцать лет...
отрывок из произведения:
— ...Сидит, будто специально на тебя шит, Николя обошел его со всех сторон. Ни складки, не морщинки, блеск!
Ладонью Николя огладил ему спину, видно, морщинки все-таки были.
— Ты, Митенька, прямо жених. Ладно, ладно, не сердись, Николя нервничал и потому был особенно развязен, болтлив и позволял себе пошлости, немыслимые в иное время.
Дмитрий не ответил. Сегодня собственная внешность интересовала его менее всего. Через силу он рассматривал отражение, лицо казалось длинным и унылым, но бледности не было, или она не бросалась в глаза, а это главное.
— Совершенно, совершенно незаметно, Николя просунул руку под фрак и на мгновение задержал ее:
— Стучит сердечко как часы! Ты мое проверь, кажется, выскочит и побежит по Крещатику!
Дмитрий дернулся:
— Потом, Николя, не время.
— Да это я так, просто, Николя извлек браунинг из кармана фрака, нарочно для этого пришитого со внутренней стороны — Никто и не догадается. Игрушка, а не пистолет. Ты сам попробуй, вдруг цепляет.
Дмитрий взял протянутый пистолет, вернул в карман фрака, потом быстро выхватил.
— Все в порядке.
— Ты пробуй, пробуй.
Дмитрий, криво улыбаясь, повторил процедуру несколько раз. Нигде не цепляло, портной свое дело знал.
— Теперь прицелься, ну, вот хотя бы в меня — Николя отошел к дальней стене комнаты.
— Зачем?
— Все должно быть натурально, за нами… за тобой будут следить, понимаешь? Николя встал в позу, скрестил на груди руки:
— Целься!
Дмитрий поднял пистолет. Браунинг он увидел только сегодня, но до этого две недели посещал тир Рахманова, стрелял из «Монтекристо», и под конец получалось совсем недурственно, тому свидетельство безделушки на этажерке, призы. Хозяин тира даже уверял, что у него несомненные способности. Наверное, хотел подольститься к выгодному посетителю, сделать завсегдатаем, а приятно было.
Браунинг сухо щелкнул.
— Ты убит.
— Наповал, согласился Николя. Теперь давай заряжать.
Они подсели к столу.
— Вот этот патрон отделит наших приятелей от остальных, грубых и нехороших. Он от другого пистолета, и потому непременно заклинит механизм.
— Зачем?
— На всякий случая. Я тебя знаю, Митенька, войдешь в раж так и не остановишься. Про пистолет потом напишут, и все станет ясно, железка немного подвела.
— А первые выстрелы?
— Мы же обо всем договорились. Панцирь, помнишь?
— Какой панцирь? Дмитрий действительно забыл, последние дни прошли в лихорадочном бреду, все путалось, сны и явь.
— Чемерзинский, его нынче все носят, кто боится.
— Ах, защитный… А он точно его носит?
— Какая разница?
— Да, действительно… — Дмитрий поставил пистолет на предохранитель, вернул в карман. Теперь браунинг ощущался иначе, ледяной спящей змеей, готовой в любой миг отогреться и ужалить.
— Я… Я очень бы хотел быть рядом с тобой, но… Ты понимаешь… — начал опять оправдываться Николя.
— Понимаю, хотя не понимал и расстраивался, возникало странное чувство, словно Николя — нет, не обманывает, но ищет выгоду, свой интерес.
— Ради меня, Николя посмотрел ему в глаза. Ради нас, нашего будущего.
— Конечно. Ради нашего будущего. Я, пожалуй, пойду, Дмитрий посмотрел на часы.
— Да, скоро доступ закроют, Николя выглянул в окно. Извозчик ждет.
Они не стали обниматься, потом, если все сойдет хорошо, станет времени. Да и неловко было, Николя смотрел куда-то вбок, напряженный, испуганный, Дмитрию стало его жаль...
— ...Сидит, будто специально на тебя шит, Николя обошел его со всех сторон. Ни складки, не морщинки, блеск!
