Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Из книги «Певчие Ада». Рамонские истории о том, что было — и о том, что могло быть.
отрывок из произведения:
...Двадцать девятого июля 1918 года Иван Егорович Ломоносов с сыновьями Михаилом, Гаврилой и Петром вышли на шняве — небольшом, неказистом но весьма практичном суденышке — добывать морского зверя и рыбу в море.
Гражданская война, интервенция, междоусобица, безыдейный бандитизм не могли оторвать Ломоносовых от завещанного предками дела. Треска нужна всякому человеку, и мирному, и военному. К тому же цены шли вверх — поговаривали, что Петроград голодает. Как можно голодать при изобилии земли и моря, поморы не понимали, вот разве что из-за войны. Но сыновьям год еще не вышел, а самому Ивану Егоровичу поздно призываться.
Ветер, хоть и летний, но холодный, студил горячие сыновние головы, а Ивана Егоровича грел договор — английские купцы обещали взять товар по цене хорошей, и платить не царскими деньгами, не дурными керенками, а твердым английским фунтом. Потому нужно было взять от моря товару наилучшего. А такой товар водится подальше, в глубине, только бери, не ленись.
Никто и не ленился, среди Ломоносовых неженок и лентяев сроду не водилось.
На четвертый день пути пристали к островку Кочке, который свое название оправдывал — по сравнению с морем он и в самом деле был кочкой, четверть версты в поперечнике, пять, много десять саженей вышины. Сыновья пошли по берегу, собирая плавник. Но, помимо плавника, нашли они и диковинку — приставшую к берегу льдину. Странная то была льдина — не морская, скорее, откололась от ледяной земли. Откололась, невесть сколько плавала по морю-окияну, и вот нашла упокой здесь, на Кочке. Но диковинным было другое — в толще льда просвечивало что-то темное, непонятное.
Быть может, вмерз в нее век назад человек? Или десять веков назад?
Решили ту льдину расколоть, негоже оставлять христианскую душу непогребенной. А если и нехристь, что ж с того.
Но спустя самое небольшое время стало ясно — не человек там. И на зверя не очень похоже. Тут уже разобрал интерес.
Оказалось и впрямь диковинка — огромное яйцо, в котором не человек — корова поместиться может. Было яйцо, белое с коричневыми крапинами, слегка бугристое, напоминая на вид и ощупь гигантский грецкий орех, что привозят с далекого юга. И — теплое! Лед не топит, снег не тает, а приложишь ладонь — греет.
Здесь, в полуночных местах, всяко можно увидеть. Иногда индрик-зверя, иногда зубастую топырь-птицу, иногда и ледяного спрута. Холод, лед, мерзлота, трупы не гниют, если присыплет хорошо, чтобы от медведя или песца укрыть, да заморозит, тысячу веков хранить земля будет.
Знаний Ломоносовы не чуждались, недаром один из них в науку пошел (чем не очень-то и гордились: чести мало бросить поморское дело). Яйцо, верно, древнее чудище отложило, само вымерло, а оно, яйцо, осталось. Нужно англичанам свести, те к наукам почтительные и хорошо заплатить могут.
При размерах своих оказалось яйцо не очень тяжелым, пусть и с натугой, а вчетвером смогли в шняву перенести. Положили отдельно, укрыли рогожкою, чтобы рыбу не поганить, кто знает, какая тварь то яйцо снесла.
Укрыли, сами передохнули на твердой земле, поели горячего (на промысле, в море еда очень важное дело, тресковый жир ложками едят, кто работает много, а других в море и не бывает) и поспали без опаски, потому что за прежние дни умаялись крепко.
Проснулись не от бури: услышали запах. Не зело злой, но приметный. Неужели яйцо протухло? За рыбу были спокойны, знали, как уберегать: летом хоть и холодно, и солнце низкое, а хранить продукт все равно надо. Просто в лед положить — пропадет, луч солнечный лед насквозь пронзит и под ним рыбу нагреет, напарит.
А яйцо, оно ж протухнуть могло и прежде, чем в лед попало...
...Двадцать девятого июля 1918 года Иван Егорович Ломоносов с сыновьями Михаилом, Гаврилой и Петром вышли на шняве — небольшом, неказистом но весьма практичном суденышке — добывать морского зверя и рыбу в море.
