Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
В одном из роскошных особняков Парижа со времен крушения наполеоновской империи живет семейство Буссардель. Об истории этой семьи — драматических коллизиях, укладе жизни, семейных тайнах тетралогия выдающегося французского писателя Филиппа Эриа — «Семья Буссардель», «Испорченные дети», «Золотая решетка», «Время любить».
Роман «Семья Буссардель» — первая книга тетралогии.
отрывок из произведения:
...Ну, что же, дети мои, теперь положение вполне ясное и вопрос решен.
Старик Буссардель передал папку секретарю; тот привел в порядок собранные в ней бумаги и спрятал ее в портфель. Разговор происходил в ландо с опущенным верхом, где сидело четверо: Буссардель старший и Фердинанд занимали заднюю скамью. Луи и секретарь — переднюю, напротив них. Кучер остановил лошадей на пригорке, поднимавшемся над Ротонд де Шартр. С этого наблюдательного пункта перед Буссарделями открывались не только их первое владение — «Терраса», но и новые участки, купленные с помощью Альбаре. Отыскивая знакомые приметы некоторых отдаленных клочков земли, расположенных в стороне бульвара Этуаль или часовни Божона, они передавали друг другу подзорную трубу, которую захватил с собою секретарь; и тогда эта группа людей напоминала военный штаб, сошедший с полотна художника-баталиста, — они всегда группируют вокруг полководца его сподвижников, а его самого изображают в картинной позе простирающим руку к равнине, где ему предстоит одержать новую победу.
— Господин Рику, — сказал старик Буссардель, — нам уже больше не понадобится ваша помощь, и, так как в моем кабинете вас ждет срочная работа, вы можете вернуться. Полагаю, вы где-нибудь неподалеку найдете фиакр.
— Не беспокойтесь, — ответил секретарь, выбираясь из коляски, — тут совсем близко конечная остановка омнибуса линии Пантеон — Курсель.
— Только не садитесь на империал! — воскликнул старик Буссардель, взявший в привычку критиковать новшества. — Недаром пресса недавно повела кампанию против империалов. Ведь это же вернейший способ сломать себе шею. Империалы существуют шесть лет, и за это время они уже успели сбросить на мостовую более ста человек! До свидания, друг мой!.. Обратно, на бульвар, — сказал он кучеру. — Поезжайте бульваром до заставы Руль. Шагом!
Стоял апрель. Был светлый прохладный день, но у троих седоков ноги были покрыты пледом, и они могли не бояться свежего ветра. Ландо, из которого, как из корзины, выглядывали три головы, увенчанные высокими цилиндрами, двигалось вдоль парка; верхушки деревьев четко вырисовывались в небе.
— Послушай, отец, — сказал Фердинанд, — почему тебе полюбилось именно это предместье?
— Право, голубчик, не могу тебе сказать...
— И всегда оно тебе было по душе?
— Кажется, всегда.
— Конечно, жалеть тебе об этом не приходится, — сказал Луи, — и нам тоже, разумеется, не приходится на это жаловаться, но вот мы как-то раз говорили с Фердинандом и...
— Да, и спрашивали друг друга, — подхватил Фердинанд, — по какому счастливому наитию тебя заинтересовали именно эти участки.
Буссардель недоуменно поднял брови и вдруг сказал:
— Да вот... Помню, как-то раз отец водил меня сюда на прогулку... Давно это было, очень давно. Еще в прошлом веке, во времена Директории... плохо помнится, как это было... но возможно, да, весьма возможно, что это поразило мое воображение.
Он никогда не умел разбираться в самом себе. Действительно, он не знал, чем долина Монсо так сильно пленила его и когда началось это своего рода взаимное тяготение. Он не мог распознать, что все зависело от того душевного состояния, в котором он сорок три года назад возвращался в Париж от кормилицы его сыновей, крестьянки деревни Муссо. В тот день, хотя Лидии уже не было в живых, он сознавал, что будущность семьи обеспечена рождением двух наследников мужского пола, — для него это была та решающая пора жизни, когда все способности, все чувства и ощущения человека обострены до предела, один из тех, переломных моментов, когда душа ширится, раскрывается и ждет. А теперь старый Буссардель, желая сказать что-нибудь связанное с покойным отцом, произнес:
— Ах, бедный отец! Замечательный был человек!
Внуки никогда не слышали о своем деде, в доме не было его портрета, никогда тень его не проникала в семью...
...Ну, что же, дети мои, теперь положение вполне ясное и вопрос решен.
