Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Герои рассказов и повестей Аскольда Якубовского живут и работают на Земле, в космосе, на других планетах, но даже в самых сложных обстоятельствах они остаются верными своему долгу, друзьям, общему делу во имя будущего.
отрывок из произведения:
...Идет ночь — чернее цыганского глаза, густая падающим дождем и комарами.
Друзья не спят. Весной еще Нил выцедил из берез достаточно сока и приготовил самоквасом брагу.
Постояв, брага здорово окрепла, годилась на случай какой простудной хвори. А если смочить тряпицу и приложить, будет возможность оттянуть жар от глотки.
А можно и хлебнуть — с радости, что будет жить Ильнеаут, вылечили с Другом охотника!..
Давал Нил зарок, но с радости можно... Что до сих пор, слава богу, жив и здоров!.. И надо помянуть покойного барина, выпить за здоровье солдат. Им, конечно, всыпали по первое число за побег Нила.
И отчего не выпить с Другом?.. Разве мало они помучились в тайге?..
Нил закусил черемшой и лег на расстеленную медвежью шкуру. Ее подарила жена Ильнеаута.
Хороша шкура, спасибо ей!
Он подумал, что кончилась старая его жизнь и рождена новая. Новую жизнь дали Нилу эвены и Друг.
Друг и эвены...
Хотя Нил здорово измазался дегтем (который сам гнал из тощей здешней березовой скорлупы), но остаются местечки. Глаза, уши... Их не смажешь.
— Тебе-то чаво, — сердится Нил. — У тебя и тела одна видимость.
— Я чувствую тебя.
— Дымарь разведи. Хучь бы зима скорей!..
Нил знает, Другу ничего не стоит развести дымарь: моргнул — и задымились головешки. Но ветер гонит дым обратно, нечем дышать в чуме.
— Погаси, — просит Нил.
Костер гаснет.
— Вывел бы ты комаров, — просит Друга мучающийся Нил.
— О, не могу, есть запрет на вмешивание... Н-начальство!
— Иди ты со своим вмешиванием, — сердится Нил. — Выведи!.. Другом зовешься... Яви еще чудо...
— Не могу-у-у, — подвывает Друг и нервно дергается.
— И то, — соглашается Нил. — Комары — божья тварь, создана, питаться надо. Он допустил, а тут мы... Зима-а-а, где ты?
— Зима-а-а... — стонет Друг, шевелясь за пазухой Нила.
И больше всего хочется Нилу сейчас или заснуть, или без промедления оказаться в сельце Быковке, на пасеке. И чтобы пчелы вокруг тебя, и коровы ходили по травам. Рай!.. Сейчас и ягоды и огурцы зреют.
А молока-то, молока... Оленье что, сусло суслой... Ах и хороша Расея, а хода в нее нету. Мука! И Друг мучается с ним. Друг... Звать его мудрено, не выговоришь. Зато добр. Потому Нил зовет Другом...
...Идет ночь — чернее цыганского глаза, густая падающим дождем и комарами.
