Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Джарсин Наблюдательница, как и прочие архимаги, полагала себя бессмертной и почти всемогущей. Да и стоило ли в этом сомневаться, когда за тысячелетия жизни любое ее желание могло быть вмиг исполнено, любой каприз удовлетворен. Но случилось непоправимое: Камень, в котором была сосредоточена ее сила, который способен был рождать живые искры, поселявшиеся затем в душах смертных и тем самым наделявшие Джарсин властью над циклопами, гоблинами, тархами, гноллами и прочими обитателями Нижнего мира, не откликнулся на ее зов. Артефакт умер, и вместе с ним навсегда исчез привычный порядок. Однако надежда возродить Камень не потеряна. Надо лишь отыскать одаренных искрами и готовых добровольно ими поделиться. Довериться тем, кого Джарсин до сих пор считала лишь пылью у себя под ногами. На поиски избранных отправляются три лучших рыцаря Ордена Наблюдательницы: человек Фран Термис Соль, орк Сухром од-Фасх Переим и полукровка-эльф Оле-Лех Покров. Врученные Госпожой магические медальоны должны им помочь не ошибиться с выбором.
отрывок из произведения:
...Голос чтицы звучал гулко, протяжно и уныло в этом высоком зале. Она читала, как строился замок Джарсин Наблюдательницы, как он был придуман, как работали каменщики, скульпторы, даже столяры и краснодеревщики, украсившие стены причудливыми панелями. Впрочем, до столяров повествование еще не дошло, но Джарсин знала текст и оттого испытывала скуку.
Кнет, замковый шут, пантомимой изображал все, о чем голосила чтица. Он становился то каменщиком, то стеной, которую надстраивали, то скульптором, а то и горгульей, одной из бесконечного ряда тех, что украшали замок, или оборачивался суетливым возчиком, подвозящим камень для строительства, или лошадью, этот камень тащившей на телеге, столяром, а потом и столом, над которым мастеровой трудился, даже страхом, который он испытывал при мысли, что Джарсин не понравится его произведение. В другое время Наблюдательница обратила бы на него внимание, но не сейчас.
Сейчас ее одолевали мысли тревожные и неприятные. Джарсин считала это неправильным, полагала, что архимагичке, каковой она являлась, не пристало беспокоиться, но это все равно было, было… Джарсин попыталась разобраться в себе, это оказалось непросто. Она отвыкла от ощущения мыслей о себе, она не хотела этого, она уже и забыла – каково думать о том, что можно в какой-то момент оказаться уязвимой. И гнала эти мысли от себя.
Джарсин попробовала сосредоточиться на словах, которые почти выпевала чтица. Но тут же ее взгляд скользнул вбок, от этого дурака-Кнета, и она стала рассматривать Ванду Хранительницу, – или, как однажды Джарсин придумала в неудовольствии, что ей приходится выговаривать такое длинное прозвище, и к тому же парадоксально похожее на ее собственное… В общем, как бы то ни было, она уперлась зрением в Ванду Хранцу. А та вышивала на пяльцах, поставленных на специальную резную подставочку. С боков вышивка свисала причудливыми складками, раскинулась по каменному полу, выложенному растительным орнаментом из камней четырехсот видов и цветов. Ткань лежала едва ли не правильными волнами и переливами… Но и Ванда раздражала этой никому не нужной вышивкой, деланым старательными видом, сосредоточенностью и поразительным спокойствием. Она чуть не закричала на Ванду, но… И о ней забыла.
Взгляд Джарсин скользнул к стрельчатым окнам. Но там ничего интересного не было, замок стоял на скале, вырастающей из тяжкой, клубящейся темными тучами или вечными туманами пропасти, через которую вела единственная дорога, построенная на таких же редких скалах, что и сам замок, только более тонких и обточенных все теми же туманами и ветрами. Настоящая панорама начиналась милях в трех за этим ненадежным на вид мостом, но Наблюдательница знала, что он простоит столько, сколько понадобится, сколько она собирается жить – тысячи лет, а возможно, и до тех пор, пока не погаснут звезды.
Равнина была лишь с левой стороны от дороги, ведущей к замку, с юга. На севере поднимались горы, обрывистые и такие высокие, что с той стороны и свет никогда не доходил до этой… местности. Горы возносили свои вершины в бесконечность, и даже у Джарсин не было желания выяснять, насколько же они высоки.
Она жила тут, в мире, который назывался по-разному, иногда Верхним миром, иногда Горним, а иногда и Безместным и лишь изредка – Безвременным миром. Только тут она могла жить, как хотела, только тут могла править и чувствовать себя в безопасности. Она забыла, как тут оказалась две или три тысячи лет назад, как окончательно сюда перебралась, и что ее побудило к этому, и как она нашла именно эту пропасть, эту скалу… Лишь как строился замок, она не забыла, потому что чтица частенько читала этот древний эпос, полагая, вероятно, что Джарсин нравится его слушать. Наверное, для смертных, которых она привела сюда для работы, это было захватывающим приключением, для самой же волшебницы оказалось лишь ранней юностью, едва ли не окончанием детства, конечно, магического детства, но все равно – всего лишь той порой, когда собственных сил не представляешь, и оттого кажутся они безмерными...
...Голос чтицы звучал гулко, протяжно и уныло в этом высоком зале. Она читала, как строился замок Джарсин Наблюдательницы, как он был придуман, как работали каменщики, скульпторы, даже столяры и краснодеревщики, украсившие стены причудливыми панелями. Впрочем, до столяров повествование еще не дошло, но Джарсин знала текст и оттого испытывала скуку.
