Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
В былые времена жил в наших краях лекарь один, по прозвищу «Шпак», скворец, значит. Лечил он всех, никому не отказывал, да все книжку с диковинными значками читал про страну Шамбалу, которую он называл своей родиной...
отрывок из произведения:
...В былые времена по нашим палестинам один лекарь ходил. А может, и не лекарь даже, а просто знахарь, шептун или совсем ведьмак какой. Времена были темные, непросвещенные; одни люди в нечистую силу верили, другие в нее превращались и творили безобразия. Но потом времена изменились, просветились, и колдовство само собой перевелось. А тогда... тот самый лекарь почитался наипервым ведьмаком. Но он был не опасный, а даже полезный, потому что свое дело крепко знал и характер имел примирительный. Если, скажем, на кого мутный глаз навели или спина отнялась, если змея укусила или же просто хозяйка заела — он такую болезнь в одночасье лечил. Но это, правда, многие умели. А он, лекарь наш, и бессловесную тварь ублажал. Вот перестанет наседка нестись, он ей кукиш покажет — здорова кура! А если кабанчику ухо почешет, так потом того зверя семерым не поднять. Или, скажем, девку замуж не берут, он против ветра плюнет, свистнет — и женихи в ворота ломятся, отбоя от них нет.
Так что, сами понимаете, такому лекарю кругом почет и уважение. Но интерес к нему не в том, а в другом — в том, какие он речи водил...
Э, да я вот что забыл! Было ему примерно... Да кто его знает — ведьмак есть ведьмак! Весь чернявый такой, как цыганская ночь. Мы его Шпаком [шпак — скворец (бел.)] прозвали — Шпак да Шпак. И он не обижался.
— Да, — говорил, — я Шпак, я птица перелетная. Сегодня здесь, а завтра руками взмахну и улечу я в теплые заветные края.
Но не улетал пока, медлил.
И вот, бывало, придет и возьмется лечить. Расспросит, что да где болит, книгу из торбы достанет, раскроет, пошепчет и лечит. Мы его слабинку знали, и потому всегда интересуемся:
— Что за книга такая? И правда ли, что в ней любые чудеса прописаны?
Шпак тотчас обрадуется, про лечение забудет.
— Правда, — говорит.
Откроет и показывает:
— Вот видишь, — говорит, — будто кто стоймя стоит, язык высунул? Эта буква «глаголь» называется. А эта, что на дом похожа, эта «добро». Они и есть главные буквы, от них все строится. А привез я эту книгу из теплых краев. Я ведь не здешний, я из страны Шамбалы приблудившись.
И тут он всегда непременно замолчит, вроде бы как вспоминает. Тогда мы к нему:
— А что это за страна такая?
А он:
— Сейчас покажу.
Раскроет книгу и пошел чесать:
— За Индейским царством, за Опоньским государством...
И навалит такого, что за неделю потом не расчухаешь. В этой Шамбале ни зимы, ни лета, а всегда жниво, всегда сенокос, всегда масленица и все разом. Там лаптей никто не плетет, лапти сами на деревьях растут. Там молочные реки, там сметанные моря, там водка в колодцах. И бабы все ядреные и незамужние...
...В былые времена по нашим палестинам один лекарь ходил. А может, и не лекарь даже, а просто знахарь, шептун или совсем ведьмак какой. Времена были темные, непросвещенные; одни люди в нечистую силу верили, другие в нее превращались и творили безобразия. Но потом времена изменились, просветились, и колдовство само собой перевелось. А тогда... тот самый лекарь почитался наипервым ведьмаком. Но он был не опасный, а даже полезный, потому что свое дело крепко знал и характер имел примирительный. Если, скажем, на кого мутный глаз навели или спина отнялась, если змея укусила или же просто хозяйка заела — он такую болезнь в одночасье лечил. Но это, правда, многие умели. А он, лекарь наш, и бессловесную тварь ублажал. Вот перестанет наседка нестись, он ей кукиш покажет — здорова кура! А если кабанчику ухо почешет, так потом того зверя семерым не поднять. Или, скажем, девку замуж не берут, он против ветра плюнет, свистнет — и женихи в ворота ломятся, отбоя от них нет.
