Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Квартиру, заваленную деньгами, ищут Охотники. Крысёнок, живший там, вынужден бежать от их зловещего преследования. Он верит, что вот-вот ему удастся найти путь, по которому можно перепрыгнуть горизонт. Крысёнок ищет ту, в чьих глазах светятся двенадцать Лун. Только она может принести крысёнку счастье и указать верную дорогу. Но оказывается, что Луны светят не только в крысиных глазах.
отрывок из произведения:
...Пара теней тянулась по тёртым пластинам паркета чёрными лезвиями. Длинные, узкие, неприветливые. В центре комнаты они пересекались мрачным крестом. Вчера его не было. Он появился, пока я спал. Какими ветрами принесло предвестника беды в моё убежище?
Над плинтусами желтели привычные выцветшие обои. Ничто не омрачало их цвет ушедшего лета, бесшумно истаявшего в первых днях осени. Я считал это время года моим временем. И меня не заботило то, что за толстыми стенами давно бушевали метели. Но теперь из неприметных щелей потустороннего мира выползли предвестники иной жизни: острой, режущей, короткой. Никто не мог увидеть этот суровый знак. Лишь мои глаза, значит, и крест поставили на мне. Вот-вот лезвия сомкнутся ножницами, отсекая усатую круглоглазую голову, которую я считал совершенно безвинной.
Но кто-то думал иначе.
Я прислушался. В такие моменты мои глазницы заполнялись неприятной мертвенной дымчатой белизной. Поэтому я напрягал слух в одиночестве. Мелодия ближнего мира, сотканная из шорохов, хрустов, автомобильных гудков, топота и пошаркиваний, сливалась монотонным, медленно затихавшим гулом. Сквозь наступившую таинственную тишину просачивались звуки издалёка. Звуки, по которым сведущие читают настоящее и просчитывают грядущее.
Грядущее, впрочем, пока оставалось тайной. В стороне, откуда оно приходило, разливалась паутинчатое мягкое безмолвие. Можно было успокоиться: его ещё нет, оно получится таким, как мне надо, если хорошенько стараться.
Иной бы перепугался. А вдруг будущего уже нет? Вдруг тёмный крест отрезал спасительные пути и захлопнул все выходы и отдушины. Вернее, будущее никуда не делось, оно придёт, когда настанет черёд. Но в нём нет меня, поэтому мы уже не слышим друг друга.
Не видя будущего, следует задуматься о настоящем. Именно оно — та путеводная тропа, которая может привести будущее ко мне, а может оборвать его. Я прислушался. Я стал громадным чутким ухом, вбирающим тихие шёпоты трав будущего лета и мимолётные дуновения ветерков властвующей сейчас зимы.
Сначала я не слышал ничего.
Потом донёсся тяжкий усталый скрип. Так поют скорбные хоралы шестерёнки изношенного механизма. «Ничто не вечно, — вздыхают они и принимаются постанывать. — Скоро и нас не будет. Скоро и мы обернёмся рыжей ржавой пылью».
Сквозь невидящие глаза шестерёнки представали в мрачном величии. Огромные, с маслянистыми разводами, многозубые. Но половина зубов искрошилась воспеваемой ими пылью. На поверхности металла проступает сеть мелких трещинок. Качни механизм, и посыплются колючие обломки. Но некому дать смертельный толчок. Вот и вращаются колёса с цилиндрами, трутся друг о друга, плачутся то ли на судьбу незавидную, то ли на будущее моё, скрытое туманом неизвестности.
Слух истончился, проник сквозь ячейки скорбных песенных сетей и нырнул глубже. Там отчётливо раздавались шаги. Тяжёлые, основательные. Кто-то шёл мне навстречу. А издалека я услыхал ещё одну поступь. Такую же уверенную и непреклонную. Со спины тоже подбирались незнакомцы. Двое или трое. А слева и справа — топоток. Спешили, торопились к ним на подмогу невидимые напарники. С четырёх сторон. По перекладинам креста, в центре которого замер я, не ведая, что предпринять. А откуда-то из запределья шуршали шины призрачного автомобиля. Далёкие, чуть слышные, приглушённые гулкими шагами, но я знал, что их уже вывели на верный маршрут.
Зловещие шаги приближались. И выла вдалеке громадная Чёрная Собака, пожирающая всех, кто отважится ступить на городские улицы глухими безлунными ночами.
Я не помнил, светит ли сегодня Луна. Но понял, что оставаться в убежище нельзя. Как доберутся, так и придавят. Поэтому я вспрыгнул на холодный подоконник, оставил дорожку следов на не успевшей растаять поросли снежинок и прыжком швырнул тело в чёрный квадрат форточки...
...Пара теней тянулась по тёртым пластинам паркета чёрными лезвиями. Длинные, узкие, неприветливые. В центре комнаты они пересекались мрачным крестом. Вчера его не было. Он появился, пока я спал. Какими ветрами принесло предвестника беды в моё убежище?
