Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Григорий Власов. Родился я в пос. Одинокий Магаданской области 4 января 1965 года.
С 1970 по 1972 г. жил в селе Б.Мартыновка Ростовской области, а по 1975 в г. Волгодонске.
В 1975 году наша семья поселилась в Майкопе, где я в 1982 году закончил школу. В 1983-85 году отслужил в армии.
В 1986 году через рабфак поступил в Харьковский государственный уиниверситет, на физико-технический факультет. В 1988 году женился, в 1989 — родилась дочь.
В 1993 закончил учебу и начал работать в НИИ Импульсных процессов и технологий в г.Николаеве, где благополучно изобретал велосипеды. В том же году родился сын.
В 1994 году вернулся в Майкоп, где работал программистом в различных организациях. В 2000 году остался без работы, а в 2001 перебрался в Москву.
Писать начал в 1996 году. В 1998 состоялась первая публикация. В 2001 «Народная газета» присвоила мне звание «Народного писателя».
отрывок из произведения:
...В душе были мрак и пустота. Я сидел перед компьютером, смотрел на чистый экран текстового редактора и не мог написать ни слова. Повесть брошена на середине, роман, давно задуманный, еще не начат, несколько рассказов, написанных накануне, кроме тошноты и отвращения ничего не вызывали. Пробовал читать самого себя. Самое дурацкое занятие: все изгибы сюжета знакомы до боли, каждый отблеск мысли въелся в мозги до отупения, и те сюжеты, которые я раньше вымучил и изложил на бумаге, казались удивительно плоскими и примитивными. Куда девалось вдохновение, толкавшее меня на писание романов и повестей? Хоть от клавиатуры тянется шнурок к системному блоку, а от него к монитору и к принтеру, — пальцы не хотят тянуться к клавиатуре.
Сохранив пустой файл я решил переключиться на программу, но и она рождалась с теми же бесперспективными потугами, что и беллетристика. Благо, аванс еще не получил и неотложной необходимости отработать деньги не было. Уже давно, больше трех лет, я не являюсь программистом, но по инерции изображаю его. Похоже, очень скоро точно также буду изображать писателя. Все что пишется, а настроение писать возни-кает все реже и реже, не вызывает желания показать это кому-то другому.
Я встал и пошел на кухню. Заварить чай? Есть «Лисма», купленная незадолго до зарплаты, при завариванию дающая маслянистую пленку и привкус дровяного склада. Есть «Dilmah» купленный сразу после зарплаты, конечно не тот «Dilmah», что был раньше, но вполне приличный чай без побочных эффектов. Чай — это целый ритуал, это последовательность действий и ожиданий, на которые у меня не было настроя. Есть кофе «Pele», своим запахом создающий ложное впечатление, что в нем якобы присутствует кофеин, но вызывающий изжогу и расстройство желудка.
Вздохнув, я полез в холодильник, взял бутылку водки, славно, что еще не придумали имитаторы вкуса и запаха спирта, и налил себе 50 грамм. Водку эту жена хранила для растираний и прочих лечебных процедур. Хандру и творческий кризис следует признать болезнью, а водку — лекарством. То ли болезнь застарела, то ли лекарства было мало, — хандра не прошла.
Я еще посидел за компьютером, пытался играть, — скучно! Оделся и пошел в парк, взял с собой бумагу и ручку, вдруг в голову придет дельная мысль и ее следует записать, но это был самообман. Купил пива, положил папку с бумагами на колени и, потягивая пивко, стал глазеть на проходящих девушек.
Я размышлял о том, что могло бы встряхнуть меня и вернуть творческий настрой. Сменить работу? Новые люди, новые обязанности очень быстро превращаются в обыкновенную рутину. Сменить жену? И долго и хлопотно и результат заранее известен. Лучше всего сменить город, но это столь дорого и столь суетливо, что этот вариант я даже не рассматривал. Поехать в выходные за город, вскопать дачу, устроить ремонт в квартире, вызвать на поединок Майка Тайсона, подать в суд на губернатора, ограбить банк и, наконец, убить ни в чем не повинную старушку?
Но я предпочитал бездействовать, пить пиво и ждать прихода музы.
Вместо музы передо мной остановилась девушка и застенчиво поздоровалась. Я ответил небрежным кивков, городок у нас маленький, не исключено, что это выросшая дочка кого-нибудь из знакомых, о существо-вании которой я мог и забыть.
— Извините, а я вас знаю, вы писатель.
Я уже с любопытством оглядел ее. Среднего роста, хорошо сложена, на вид лет 18, в короткой джинсовой юбочке и мятой блузке в горошек. Она выжидающе смотрела на меня голубыми глазами, невинными и по-детски наивными. Небрежность в одежде, растрепанные светло-русые волосы, полное отсутствие косметики на лице и создавали это впечатление инфантильности, которое дополнял ее голос: дребезжащий и мягкий...
...В душе были мрак и пустота. Я сидел перед компьютером, смотрел на чистый экран текстового редактора и не мог написать ни слова. Повесть брошена на середине, роман, давно задуманный, еще не начат, несколько рассказов, написанных накануне, кроме тошноты и отвращения ничего не вызывали. Пробовал читать самого себя. Самое дурацкое занятие: все изгибы сюжета знакомы до боли, каждый отблеск мысли въелся в мозги до отупения, и те сюжеты, которые я раньше вымучил и изложил на бумаге, казались удивительно плоскими и примитивными. Куда девалось вдохновение, толкавшее меня на писание романов и повестей? Хоть от клавиатуры тянется шнурок к системному блоку, а от него к монитору и к принтеру, — пальцы не хотят тянуться к клавиатуре.
