Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Повесть «Мы здесь живем» рассказывает о жизни на целине, о работе шоферов, о быте, нравах, духовных устремлениях молодых целинников.
отрывок из произведения:
...Кусты ивняка стояли над суженным руслом Ишима. Санька и Лизка нагрузили глиной высокий самосвал Павла Спиридонова, прозванного Павло-баптист, и Павло, надвинув кожаную фуражку по самые уши, уехал. Подруги, бросив лопаты, легли отдохнуть. Лизка сняла с себя выгоревшую кофточку, и тень от листьев пятнами упала на ее загорелую спину.
– Не умеешь ты, Санька, работать, – сказала Лизка. – Лопату криво держишь, и все у тебя высыпается.
В кустах жужжали шмели и трещали кузнечики. Наискосок через небо почти невидимый самолет тянул извилистый волокнистый след. Лизка перевернулась на спину и посмотрела на небо.
– Смотри, самолет летит и дым пускает. Как все равно облако, – сказала она.
– А это облако и есть. Самолет сам его делает.
– Как это он делает? – недоверчиво спросила Лизка.
– Не знаю как, а знаю, что делает. Инверсией это называется.
– Ишь ты – инверсия, – почтительно повторила Лизка незнакомое слово. – Инверсия. А ты откуда знаешь?
– Так, знаю. Летчик один знакомый рассказывал.
– Летчик? У тебя есть знакомые летчики?
– Были.
Лизка немного помолчала, потом пошутила:
– Вот видишь, жила ты в городе, летчиков знакомых имела. А то ведь в Поповке их нету. Здесь какой ни то комбайнер, и тот уже нос дерет – не подступишься. Поживешь-поживешь да и выйдешь за Ивана-дурачка.
Санька, ничего не ответив, лежала, смотрела на небо и старалась ни о чем не думать. Ни вставать, ни тем более работать не хотелось.
– Слушала я вчера, как ты пела в клубе, – сказала Лизка. – Хорошо у тебя получается. Прямо как у артистки. «Парней так много холостых…» – начала было Лизка, но одумалась. – Это ты тоже в своем городе научилась?
– Тоже.
– Все в городе, – вздохнула Лизка. – Летчики в городе, артисты в городе. А у нас… – Лизка поднялась на локте и посмотрела на дорогу. – Ой, никак Гошка едет! – сказала она радостно.
– Гошка?
– Ага, – Лизка торопливо застегивала кофточку.
– Ну что, мне опять идти цветочки собирать? – Санька поднялась и вытянула в стороны онемевшие руки.
– Сходи, Саня, – попросила Лизка. – Последний раз сходи. Сегодня что ни то да будет. Сегодня я у него добьюсь ответа.
– Что ж делать, – сказала Санька и пошла, раздвигая кусты, к Ишиму.
Гошка затормозил у самого обрыва и стал медленно подавать машину назад.
– Ну что, работать будем? – спросил он, стоя на подножке и глядя на Лизку через кузов.
– Будем, – сказала Лизка, – немного погодя.
– Погодя некогда, Лиза, там строители ругаются.
– Поругаются на пять минут больше. Санька уморилась, пошла умыться.
Гошка был в майке. Солдатская гимнастерка, придавленная учебником литературы, лежала рядом на сиденье. Лизка, влезая в кабину, отодвинула все это в сторону и сказала:
– Ты чего это костяной подворотничок носишь? От него шея портится. Надо тряпочный носить… – Стирать его да подшивать, – сказал Гошка. – Некогда.
– Хорошо женатому, – вздохнула Лизка сочувствующе. – Жена и подошьет, и постирает, и вон дырку на рукаве залатала бы.
– Чего там латать? Выбрасывать пора.
– Чего ж не выбросишь? – насмешливо покосилась Лизка.
– А вот до плеча разорвется – выброшу.
Замолчали. Гошке хотелось спать, глаза слипались – не до разговоров. Сегодня в шесть утра он приехал из Актабара, а в восемь прискакал на лошади бригадир Сорока, заставил ехать за глиной. Лизка взяла в руки учебник, развернула посредине, долго смотрела, не читая, и снова положила на место...
...Кусты ивняка стояли над суженным руслом Ишима. Санька и Лизка нагрузили глиной высокий самосвал Павла Спиридонова, прозванного Павло-баптист, и Павло, надвинув кожаную фуражку по самые уши, уехал. Подруги, бросив лопаты, легли отдохнуть. Лизка сняла с себя выгоревшую кофточку, и тень от листьев пятнами упала на ее загорелую спину.
