Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
ГЕЙМАН, Александр Михайлович. Возраст средний. Полукровка (германо-славянская) — папа, действительно, инженер, но немец. Филолог (англ.яз.); социолог. Литературный стаж более 25 лет. Стихи, фэнтэзи, юмор. Есть и другое; есть, кстати, и эссе «Поэзия:магия» — об итогах культуры на конец ХХ века (околокастанедщина). Любимые поэты: Блок, Мандельштам, Хлебников, Цветаева, Рембо — да много кто. Любимые писатели: Салтыков-Щедрин (вообще — вкусы классические).
отрывок из произведения:
...Началось до Кастанеды. После 20 лет я стал круто пересматривать всю вдолбленную совковую муть — примерно в ключе «мировоззрения Востока», и с тех пор мои взгляды не особенно изменились. Уже тогда я увидел, что, скажем, наука прежде всего должна быть йогой — становлением искателя, джнанина (букв. — ведун, человек знания).
Лицезрение сотрудников кафедры философии (я там год поработал канцелярской мышкой) доказывало это живьем. Лишь об одном из преподавателей, тбилисском армянине, я мог бы сказать, что он нечто извлек для самого себя — и мудрость, и любовь. Остальным шло не впрок — все то же дерганье и амбиции, а главное — ни в ком не замечалось желания что-то подвинуть в себе. И не важно, какая это была философия, ну, был бы неотомизм вместо диамата — важно, что никто из философов на деле, личностно, ей не следовал да и не собирался следовать. А это уже подлог: ну, какое право заставлять других учить то, что они сами — на деле — считают неприменимой и безжизенной чепухой? Верили бы, так держались обеими руками! Вот сейчас все в доллар верят, что это валюта, ну и, хватают, сколько могут. Здесь это есть? Отсутствует. Значит, фуфло. Это же я уяснил и применительно к литературе и искуссту в целом. Сказок-то красивых море. В жизни что-то все не то. «Хотите, я почитаю стихи?» — застенчиво спрашивает поэт Петя. Лица у присутствующих вытягиваются. «Ну, конечно!» — наконец уныло врет кто-то. Он читает. Все думают: «Ну, такое-то говно и я мог бы тоннами...» К Петиному несчастью в компании оказывается еще одна творческая личность, чающая признания. «Ну, как?» — скромно спрашивает Петя. «Серость», говорит конкурент, опережая положенные похвалы. Петя бледнеет: «Может, у тебя лучше есть?» «Это твоей-то тягомотины? Да уж, конечно, есть!» «Ах ты!.. Ты ...!» «А ты ... и ...! и ...!!» Противников разнимают, разводят по комнатам и час уверяют в гениальности и неминуемой всемирной славе. Знакомо, да? Так, а что это у нас? — красота, творчество, устремление к идеалу... что забыл? — а, да! — духовность и культура. В общем, святое искусство. Можно, конечно, утешаться Блоковским стихотворением «Поэты», да вот меня оно не утешает: все то же вранье. Или еще другое: «на вечере артисты дарили свое искусство людям». Никак не понимаю: если это что-то ценное, то почему — дарили? Вы видели, чтобы ювелир выходил из лавки и дарил людям свое искусство? Не часто происходит, верно? Оно так, искусство — это у нас ценности нематериальные, и все равно не понимаю. Как это так — дарить? Вот так — пихать в зал куда попало и кому ни попадя? Чтобы скорей избавиться, что ли? Тогда что это за ценности? Воля ваша, а что-то не то.
Короче, и здесь я пришел к тому же: _искусство как йога_ — практикование во-внутрь, на нужды самих практикующих.
Конкретных же подсказок пришлось ждать лет десять — это пошло с «Икстлана» (с Кастанедой меня свело поздно). Конечно, прямо об искусстве дон Хуан у Кастанеды говорит мало, но ключ осмысления я получил там. Остальное было только приложением знания к литературе, предмету моих занятий...
...Началось до Кастанеды. После 20 лет я стал круто пересматривать всю вдолбленную совковую муть — примерно в ключе «мировоззрения Востока», и с тех пор мои взгляды не особенно изменились. Уже тогда я увидел, что, скажем, наука прежде всего должна быть йогой — становлением искателя, джнанина (букв. — ведун, человек знания).
