Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
В повести «Рыбарь» бывший агент охранки, который погубил немало революционеров, предлагает свои услуги эсерам — врагам большевиков. Но эсеры не собираются прощать провокатора и хотят казнить его. Спасшись в последнюю минуту, агент, однако, служит белым не за страх, а за совесть. Мотивы его поведения интригующе непонятны и раскрываются только в конце произведения.
отрывок из произведения:
...Незнакомец отступил в темноту, и там вдруг страшно завыла собака. Сизорин оторопев присел на корточки. Невероятно тоскливый, душераздирающий вой, точно кто-то трогает сердце когтистой ледяной лапой.
— Цыц! Зар-рраза! — крикнул часовой от конюшни.
Вой сменился лаем, взвился вновь. Красноармеец приближается матерясь. Сизорин, скорчившись, смотрит в чуть приотворенную дверь.
— Пшла-аа!! — рявкнул часовой, затопал ногами.
Тишина. Он высморкался на землю, сплюнул, повернулся. Не отошел пяти шагов, как вой с бесконечно горестной, мертвящей силой стал ввинчиваться в уши. Приоткрылась дверь избы.
— Стрели ты ее! Спать нельзя!
— Она в овине! — огрызнулся часовой. — Я туда заходить не могу — пост покидать. Пусть ротный скажет.
Вой не утихал. Минуты через две из избы крикнули:
— Ротный сказал — пальни!
Часовой шагнул к овину, щелкнул затвор. Сизорин, отпрянув от входа, упал навзничь. Стегнул выстрел, в лицо отлетела щепка, отбитая пулей от косяка. Короткое, смертельно-унылое завывание — вспышка, грохнуло; овин наполнился пороховой гарью.
Сизорин ощутил на лице хваткие пальцы.
— Задело, што ль?
— Не-е... — парень приподнялся, сел.
Незнакомец прошептал в ухо:
— Теперь они или выскочат, или решат: второй выстрел тоже по собаке...
Сизорину в дверную щель смутно видно лежащее на земле тело часового. Стянул шапку, стал молить о чуде Святого Серафима Саровского... Обрекающе стукнет, распахнувшись, избяная дверь, хищно резнут голоса, клацнут затворы...
Спутник неслышно скользнул из овина. Одолевая страх, сгибаясь до земли, Сизорин заспешил следом, сторожко, с вытаращенными глазами, на носках обежал лежащего. Его рука согнута в локте, будто бы прикрывая голову. Приторно-вяжуще, позывая на рвоту, пахнет кровью.
На всех лошадей места в конюшне не хватило, несколько привязаны снаружи. Покрытые потниками, опускают морды в кормушку, хрумкают сено.
— М-ммм... — дрожливо и больно от нетерпения замычал Сизорин, видя, что его товарищ вкладывает коню удила. Бежать, сломя голову бежать!
— Дурак! Пешие не уйдем, лесов нет, — полоснул яростный шепот.
Минуты ползли терзающе, точно их, как веревку, протаскивали сквозь сердце. Человек обронил как-то буднично:
— Без седла сможешь? — и вдруг прошипел: — Винт подбери!
Парень схватил винтовку убитого. Через миг дверь избы заскрипела. Луна задернута облаками, оживающий порывами ветер будто сгущает сырую студеную мглу. В темноте обозначилась фигура на крыльце. Оба присели за лошадью. Журчит струя, троекратно разносится протяжный громкий звук.
Фигура удовлетворенно крякнула, нырнула в избу.
— Это ротный был, — сказал незнакомец, когда они шагом, чтобы не услышали в избе, проехали двор, огород и оказались на выгоне.
— Почем знаешь?
— Любой другой усек бы: чегой-то часовой на его пердеж шуткой не отозвался? А ротный знает: с ним шутить не посмеют.
Сизорин, восхищенный новым приятелем, спросил, кто ж эдак называет: «михрютка«? «винт»? Тот ответил: воры.
— Так ты... не вор ли?
— Переверни шестерку кверх ногами! — загадочно, совсем сбив с толку солдата, сказал спутник...