Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Геннадий (Гдалий) Самойлович Гор родился в 1907 году в городе Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) и первый год жизни провел в читинской тюрьме вместе с родителями, осужденными за революционную деятельность. В 1930 году окончил историко-филологический факультет Ленинградского государственного университета. Участвовал в Отечественной войне в дивизии народного ополчения. Первый рассказ опубликовал в 1925 году в комсомольском журнале «Юный пролетарий». В 1933 году в Ленинграде вышла первая книжка рассказов «Живопись», а в 1934 году автор был принят в Союз советских писателей.
С тех пор было издано более двадцати книг Геннадия Гора — рассказов, повестей, романов, очерков. Многие книги переиздавались за рубежом — во Франции, Китае, Чехословакии, Болгарии, Румынии, ГДР.
отрывок из произведения:
...Кто он? Книгоноша или тот, кого уполномочила сама неизвестность? Появлялся он в вагоне пригородной электрички словно ниоткуда и исчезал будто в никуда, неся пачку залежавшихся книг и журналов.
Иногда он продавал и лотерейные билеты, крутя ручку, тасуя в круглом стеклянном ящике, а этом тесном убежище случая, чужое и всем доступное счастье.
Он был похож на кого-то из классиков, на одного из тех, кто смотрит на вас из другого века с дагерротипа или с портрета, написанного маслом.
Брет-Гарт, Стивенсон? Нет, пожалуй, все-таки Диккенс. Вот кого он напомнил мне.
Гибкий и стройный, похожий на героя и одновременно — на автора старинных книг, он всем своим обликом утверждал чувство собственного достоинства. Он не навязывал ни себя, ни свой интеллигентный товар, а только тихо предлагал его.
Нет, он продавал довольно скучную и уцененную продукцию, то, что не удалось сбыть киоскам и книжным магазинам. Но каждый раз я смотрел на его узкое старомодное лицо, на его красивую бороду с легким удивлением и ожиданием несбыточного, противоречащего всем законам обыденной жизни.
И однажды это случилось. Он подошел ко мне в вагоне и сказал тихо и вежливо чрезвычайно свежим, приятным голосом:
— Не хотите ли приобрести лотерейный билет?
— Нет, не хочу, — ответил я, пожалуй, излишне громко, привлекая к себе внимание окружающих. — Я никогда не выигрываю.
— А чего бы вы хотели? — спросил он, глядя на меня с живым с грустным интересом.
— Мне всегда хочется невозможного, того, чего нельзя хотеть. Например, мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь хотя бы на час вернул мне детство.
Почему, зачем я это сказал? Это была непроизвольная, хотя и неделикатная шутка, и я пожалел о ней. Но он спросил так же тихо и грустно:
— Откуда вам известно, что мне доступно и невозможное?
Признаться, я принял это за шутливую оговорку, за проявление своеобразного юмора, тонкость которого я сумел оценить не сразу.
— Попытаюсь помочь вам, — сказал он. — Иногда Это у Меня получается. Если разрешите, я вам позвоню.
— Но вы же не знаете ни моего имени, ни номера телефона.
— Благодарю, — ответил он и пристально посмотрел на меня. — Теперь уже знаю.
Он улыбнулся, как улыбались, наверное, в эпоху дагерротипов. Соединил своей улыбкой два века и вышел.
Вышел? Нет, скорее исчез в никуда, словно за дверями электрички была не станция Парголово, а созвездие Лиры...
...Кто он? Книгоноша или тот, кого уполномочила сама неизвестность? Появлялся он в вагоне пригородной электрички словно ниоткуда и исчезал будто в никуда, неся пачку залежавшихся книг и журналов.
