Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Помимо научной фантастики, Евгений Дрозд занимается переводами и написанием критических и футурологических статей. И то и другое часто печаталось в разных сборниках и периодических изданиях. Использовал псевдонимы Анатолий Бирюков; Руслан Оварьевич Глосский; Тимофей Гневка; Дебилл; Дракула; Юджин Траш; Ермолай Шакута; Ермолай Шапутье.
Евгением Дроздом переведено несколько детективных романов Чейза, Брауна, Гарднера и т.п. Из фантастики — сборник рассказов Роджера Желязны, роман Ричарда П. Хенрика «Экологическая война» и роман Брайана Олдисса «Малайсийский гобелен». В 1990 в симферопольском издательстве «Таврия» вышел сборник рассказов, переведенных Евгением Дроздом с английского «Общественное порицание».
отрывок из произведения:
...Инспектор Клаус Бом еще раз внимательно все осмотрел: стена, местами шероховатая, выглядела прочной. Он нерешительно вытер ладонь о плащ, хотя нужды в том не было. Рука была чиста. «С этой стороны точно никто сюда не мог проникнуть», подумал инспектор в десятый раз.
— Ну и что вы об этом думаете, — спросил он практиканта, вертевшегося за его спиной.
Практикант собирал микроследы. Вопрос прозвучал в небольшой комнате большого дома прямоугольной архитектуры, расположенного на окраине крупного города (не менее полумиллиона жителей). Владелец дома занимал теперь меньше места, чем обычно занимает средний, живой горожанин.
— Не слабо его уработали, — ответил практикант Бутлер.
Инспектор подумал, что такой реакции на убийство известного литературного критики и писателя Давида Культерманна можно было бы ожидать и от заурядного обывателя.
— Ваша оценка — ноль баллов, коллега Бутлер, — подытожил он и пробурчал себе под нос: «Что за толстокожий олух!» Бутлер — высокий, вялый легавый — ничуть этим не взволновался. Он продолжал бродить по комнате, вглядываясь в мельчайшие пылинки на ковре.
— Безопасность помещения стопроцентная, — продолжал свой монолог Бом. Три электронные системы, управляемые компьютерами независимо друг от друга… Инспектор подошел к окну, закрытому жалюзи.
Каждое движение шторок регистрировалось, в форточку была встроена аппаратура с фотоэлементами. Ни с того ни с сего в голову инспектора пришли строки какого-то стихотворения: «… где чистого поэта жест с достоинством мечтам вход преграждает, врагам его призванья.» — Интересно, чего он боялся, принимая такие меры предосторожности? тихо сказал инспектор самому себе.
Час спустя он был уже далеко от домика убитого.
Он специально не стал брать автомобиль, чтобы пройтись по улицам и без помех отдаться успокоительной меланхолии. «каким образом небытие может столь внезапно вторгнуться в жизнь, столь упорядоченную и столь творческую?», думал инспектор о Культерманне. Он был подавлен и печален. Он чувствовал себя как в тот день, когда впервые посетил полностью автоматизированную фабрику. Роботы двигались почти бесшумно, издавая лишь тихое чмоканье, но он вышел оттуда в таком унынии, как будто сам участвовал в производственном процессе...
...Инспектор Клаус Бом еще раз внимательно все осмотрел: стена, местами шероховатая, выглядела прочной. Он нерешительно вытер ладонь о плащ, хотя нужды в том не было. Рука была чиста. «С этой стороны точно никто сюда не мог проникнуть», подумал инспектор в десятый раз.
