Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Борис Дышленко родился 8 февраля 1941 года в Новосибирске. Отец его погиб в 1942 году при обороне Сталинграда. Учился Борис Дышленко в Таганроге, а в 1959 году приехал в Ленинград. Работал художником, дворником, сторождем, кочегаром.
Печаться начал в самиздатовском журнале «Часы» в 1976 году, в 1976 году опубликовался за границей в журнале «Грани», а в 1986 году — в журнале «Нева». Кроме того, Борис Дышленко печатался в журналах и в газетах в России и за рубежом. Первое отдельное издание — сборник «На цыпочках» — вышел в 1997 году. Жил в Санкт-Петербурге.
отрывок из произведения:
...Опять приближался праздник. Жернов не любил праздников, хотя и понимал, что праздники сами по себе, а жизнь идет своим чередом и все производится. Чтото убывало с течением времени. Еще на днях уборщица обратила его внимание на то, что за текущее десятилетие вкусовые качества значительно снизились. И сам предполагал такую возможность, соотнеся хотя бы с процентом сахаристости.
Стоял у окна, глядя на серый в зимний период небосклон. Где-то далеко, за крышами флигелей и еще дальше, над домами бледнел и расплывался тусклый, сиреневый, актуального содержания лозунг.
Вообще-то, ему было безразлично, какие продукты питания потреблять. Знал, правда, во всяком случае, про портвейн, что и десятилетие назад ему казалось то же самое, что и по прошествии, так что подумал, что положение о повышенном проценте существовало всегда, а может быть, всегда только так кажется, потому что если он и в самом деле неуклонно повышался, то даже невозможно себе представить, каким был за сто лет до настоящего момента. «Может быть, не всегда повышался?» — подумал Жернов, однако уборщицу резко тогда осек на тему, а уж с конторскими ни о чем, кроме дисциплины, и разговаривать бы не стал.
Стоял, курил, используя холодный воздух из окна. Знал, что старые слова заменялись новыми, а потом еще добавлялись дополнительные слова, и то же происходило с товарами потребления, так что, глядишь, за десять лет все полностью обновлялось — и терминология, и уровень жизни, и лично, вроде бы, становился другим.
«Вот и теперь, контакты, — с привычным неудовольствием отмечал про себя Жернов. — Сперва уполномоченные, потом участники, и вот — контакты. Это все — для конторских, — думал Жернов, — пусть они задумываются. Мы-то знаем, что к чему».
Правда, усиление было и раньше — оно было всегда. Так же было, как и повышение процента. Это отчасти успокаивало Жернова, и ввиду того, что такие медленные изменения, хоть они ничего положительного с собой не несли, — все же при этом были постепенными и создавали впечатление определенной стабильности или хотя бы перманентного развития по спирали, так что, в конце концов, всегда успеваешь привыкнуть.
Жернов бросил окурок в окно и только тогда услышал шаги двух, а может быть, и нескольких человек внизу. Все же надеялся, что никому из конторских не попал на голову. Хоть и не одобрял их, но таких шуток никогда себе не позволял, как и вообще не позволял никаких шуток. Закрыл окно, сел за стол и еще успел раскрыть папку до того, как двое конторских вошли. Конторские ничего не сказали, хотя это могло происходить и от чувства неуверенности. Жернов понадеялся, что всетаки не попал. Сидел, терпел присутствие конторских, которые пока еще не успели расшуметься.
Позвонили по телефону из управления. Жернов снял трубку, внимательно слушал, что говорили. Никак не комментировал. С неудовольствием подумал, что в свете развития контактов теперь придется проявлять повышенную бдительность и чувство такта. Вообще имел об иностранцах отрицательное мнение...