Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Генрих Альтов. Прозаик, инженер-изобретатель, создатель ТРИЗ. Родился в Ташкенте. Окончил Азербайджанский индустриальный институт. В начале 1950-х годов был репрессирован. После освобождения работал журналистом в Баку. Начал публиковать научно-фантастические произведения в 1957 году, дебютная публикация — рассказ «Зиночка» в соавторстве с Вячеславом Фелицыным. В первой половине 1960-х годов считался одним из ведущих отечественных писателей-фантастов. В 1990 году переехал в Петрозаводск. Скончался 24 сентября 1998 года.
отрывок из произведения:
...В полночь, когда бьют часы, я думаю о новых открытиях. Мне кажется, что открытия делаются именно ночью. Да, я понимаю — это лишь произвольная игра фантазии... И все-таки в этой мысли есть крупица истины. День слишком конкретен. Днем вы ясно видите множество окружающих вас предметов. Взгляд не проникает вдаль, кругозор, в сущности, ограничен несколькими десятками метров. Ночью иначе: темнота скрывает все обыденное, привычное, и взгляд беспрепятственно устремляется вперед. Горизонт теряет резкие очертания, уходит куда-то в глубь бездонного неба. И уже не стены комнаты, не фасад двух-трех ближайших зданий, а само звездное небо становится границей вашего мира. В этом просторном мире мысль не вязнет в сутолоке назойливых мелочей и широко расправляет крылья.
Да, какая-то крупица истины здесь есть. Днем удобнее наблюдать, экспериментировать, вычислять. Ночью — искать общие закономерности, делать выводы. Во всяком случае к наиболее интересным обобщениям я обычно прихожу ночью.
Но когда часы бьют двенадцать, я думаю не о своих открытиях. Я думаю о том, что гдето, в неведомой мне лаборатории или за столом погруженной в тишину комнаты, кто-то сейчас с волнением вглядывается в смутную догадку. Эта догадка появилась лишь мгновение назад, и человек настороженно замер, еще боясь поверить в открытие и уже чувствуя, что оно сделано...
Ночью, когда ветер доносит приглушенный расстоянием бой часов на Спасской башне Кремля, я часто вспоминаю странную историю одного открытия. Оно тоже было сделано в полночь, под бой часов.
...Впервые мы встретились с Эвансом, профессором Калифорнийского университета в Лондоне, на международном симпозиуме по астромедицине. Но еще за два года до лондонской встречи я получил оттиск статьи Эванса и короткое письмо. Статья была посвящена исследованию биотоков. Я ответил на письмо, послал несколько своих новых работ. С этого времени мы регулярно переписывались.
В научных журналах мне несколько раз попадались фотографии профессора Эванса, и я предполагал, что ему лет сорок. Когда мы встретились в Лондоне, меня удивило, насколько молодо он выглядит. Вряд ли Эвансу было больше тридцати лет. Высокий, худощавый, он держался подчеркнуто прямо. В лице у него было что-то спортивное: плотно сжатые губы, резко очерченные желваки на загорелых скулах, крупный, несколько выдающийся вперед подбородок, коротко стриженные волосы. И глаза, спокойно и внимательно приглядывающиеся к собеседнику, словно изучающие препятствие, которое предстоит взять… Это довольно распространенный сейчас на западе тип молодого ученого. В студенческие годы такие парни больше увлекаются бейсболом, чем лекциями. Чаще всего спорт навсегда остается для них главным из того, что существует за пределами их узкой специальности. Лишь в редких случаях они отдаются своему делу и приносят в науку смелость, энергию и энтузиазм, с которым когда-то играли в бейсбол…
%20-%20V%20polnoch%27.jpg)
...В полночь, когда бьют часы, я думаю о новых открытиях. Мне кажется, что открытия делаются именно ночью. Да, я понимаю — это лишь произвольная игра фантазии... И все-таки в этой мысли есть крупица истины. День слишком конкретен. Днем вы ясно видите множество окружающих вас предметов. Взгляд не проникает вдаль, кругозор, в сущности, ограничен несколькими десятками метров. Ночью иначе: темнота скрывает все обыденное, привычное, и взгляд беспрепятственно устремляется вперед. Горизонт теряет резкие очертания, уходит куда-то в глубь бездонного неба. И уже не стены комнаты, не фасад двух-трех ближайших зданий, а само звездное небо становится границей вашего мира. В этом просторном мире мысль не вязнет в сутолоке назойливых мелочей и широко расправляет крылья.
