Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Сергей Павлович Лукницкий родился в феврале 1954 года в Москве. В 1976 году закончил факультет журналистики МГУ имени Ломоносова, в 1983 году – факультет правоведения Московской государственной юридической академии (тогда ВЮЗИ, сейчас МГЮА). Служил в правоохранительных органах, являлся заместителем главного редактора «Юридической газеты», начальником управления министерства информации и печати России, заместителем руководителя Федеральной службы России по телевидению и радиовещанию. Доктор социологических наук (1998 г. РАГС), отмечен благодарностью Правительства Российской Федерации, наградами Российской Федерации, ведомственными наградами, наградами зарубежных стран. В последние годы жизни Лукницкий занимал должность помощника руководителя и председателя информационного совета Роспатента.
Состоял в Международной федерации журналистов, Союзе писателей России.
Скоропостижно скончался 27 июля 2008 года.
отрывок из произведения:
...Я ехал на своей «Ниве» по Подмосковью. Настроение было препаршивое, я гнал, что бывает со мною редко, надеясь скоростью привести себя в норму.
Когда я был уже на Можайском шоссе, пошел дождь. В дождь на «Ниве» ездить приятно, особенно если «воткнуть» передний мост, — машина становится устойчивой, тяжелой и послушной.
Однако пришлось сбавить скорость: трактор разворотил обочину, комья земли и глины оказались прямо на проезжей части, и я боялся, что машину «поведет». Тут-то и возник на обочине высокий неопределенного возраста человек в плаще. Я не сразу заметил, что руки у него в крови, а на руках кот с изодранным брюхом. Кот смотрел на меня с надеждой. Я остановил машину и посадил их обоих.
— Подстелить бы, тряпочки у вас нет? — спросил прохожий.
— Да садитесь быстрее, — нетерпеливо сказал я, — дождь же. — И, когда они уселись, рванул с места. — Куда?
— Можайск. По дороге?
— Нет, конечно, но довезу. В больницу кота?
— Да.
— Но есть же ближе, в Рузе...
Попутчик помолчал чуть-чуть.
— Ну, если для вас семь верст не крюк, поехали в Рузу. Вы не спешите?
Я спешил всю жизнь, но какое это имеет значение, когда рядом мучается Божья тварь. Свернул направо, в Рузу.
Но до Рузы не доехали. Недалеко от деревни Нестерово была больница. Кота там зашили, и я, склонный доводить всяческие истории до конца, отвез потом своих пассажиров в Можайск.
Возле Можайска мы познакомились. Кота звали Антоном, а попутчика Николаем Константиновичем.
— Прокурор района, — представился попутчик и посмотрел на меня, ожидая реакции.
Но реакции с моей стороны никакой не было, я только сказал, что это забавно.
— Что же тут забавного?
— А забавно здесь то, что я тоже прокурор, — ответил я, — только кроме того еще — книги пишу. А живу в Москве.
Николай Константинович ничего не ответил. Позднее мы подружились. Жизнь его, характер я описываю уже много лет. А назвал я героя своих многочисленных историй по имени деревни, где спасли кота.
С тех пор прошло много лет. Прокурор был переведен в Москву, я ушел из прокуратуры, завел собаку Штучку и кота Агата и продолжаю дружить с хозяином кота Антона.
Иногда я даю ему почитать его собственные истории в моей интерпретации. Он относится к ним серьезно, давая мне, однако, право сочинять то, что не успел или не захотел рассказать сам.
Антон, заметно похудевший в последние дни, был пьян — второй раз в жизни. Первый — котенком, когда ему кто-то перебил лапу, она болела, гноилась, и он день и ночь жалобно мяукал, больше не от боли, а от обиды на судьбу, которая под материнским брюхом обещала быть теплой и доброй, но оказалась жестокой и нехорошей.
Чтобы как-то облегчить страдания, его напоили валерьянкой. .Запах валерьянки Антон помнил долго. Ему было хорошо. Его пригрели и оставили дома. Поначалу он боялся, что выбросят на улицу, но этого не произошло. Его раскормили, и за несколько месяцев он вырос в дородного. красивого кота. Он, правда, слегка прихрамывал, но окружающие его кошки, да и он сам, привыкли считать этот недостаток особенностью, лишь подчеркивающей индивидуальность...